Жрица вздохнула и тряхнула головой:
— Да, судьба… Словом, вашу судьбу я не вижу, но ваша беременность заставила меня обратиться к Госпоже Путей напрямую. И, к моему удивлению, она дала ответ на вопросы, полагаю, они мучают и вас. Вы должны знать, что по-прежнему бесплодны, бесплодие полукровок есть воля Богов. Ваши дети… Их зачатие — дар Маэры, но оно было возможно только в ту ночь, когда вы уже получили магию кшаси, но еще не утратили человеческой, когда Шассэр и хэсси Эс'Шери сдерживали, а не усиливали друг друга. Если бы ту ночь вы провели в одиночестве, то упустили бы свой шанс! И если бы вы разделили ложе с одним из нашего народа, то ваши дети родились бы чистокровными кшаси…
— Но я была с Коррисом, а значит, они будут людьми? И проклятие полукровок…
— Не коснется их, верно, они не будут бесплодны.
Лиасса выдохнула с облегчением и неверным голосом произнесла:
— Благодарю за добрую весть! Одного я не понимаю — как я могла не заметить этого?
— А вы не поняли? Это нарочно скрыли от вас! Полагаю, не ошибусь, предположив, что в этот месяц у вас даже были женские дни.
Лиасса кивнула, и всё же не выдержала:
— Но зачем скрывать такое?!
— Это же очевидно, милая, — вмешалась ее бабушка, — скажи, рискнула бы ты не только своей, но и их жизнью ради открытия Путей?
Лиасса инстинктивно сжалась, закрывая руками живот, и покачала головой:
— Нет, я бы не смогла.
— Вот и ответ. Я права, рея Алисса?
— Всецело. Ну что ж, мне пора, благодарю за гостеприимство и за ваше мужество, рея Лиасса, я верю, что вы будете счастливы. И примите совет: не спешите в Эрант, хотя бы пару дней вам нужно отдохнуть. Не только ради себя, но и ради малышей.
— Спасибо, рея Алисса, — улыбнулась ей та сквозь набежавшие на глаза слезы.
Коррис очнулся от хлёсткого удара по лицу, рванулся и тут же понял, что прикован — за шею, руки и ноги. С трудом сфокусировав зрение, он с ненавистью уставился на подручного Кейра — того самого мага в сером, что колдовал над Императором.
— Очнулся наконец, — проворчал тот.
— Кто ты такой и что тебе от меня надо? — проскрипел Коррис.
— Кто я такой — неважно, что мне от тебя надо… Да в общем-то ничего, так, захотелось отомстить кое-кому. Убить тебя было бы просто и скучно, так что я решил сделать твою смерть запоминающейся.
— Мои люди найдут меня, ты, тварь!
— Не найдут, ты очень далеко от Эранта. Даже теперь, когда твоя покойная любовница открыла Пути, надо знать, где искать!
— Что ты сказал при Лию?! — Коррис почувствовал, как перехватило горло — куда сильнее, чем тот ошейник, что держал его, — что с ней?!
— Что с ней? Как оказалось, именно о ней было одно дерьмовое пророчество. Так что Плетельщица вела ее, как жертвенную овцу на заклание, и оно-таки свершилось: открыть Пути могла только она, а сделать это и остаться в живых — невозможно.
Коррис взвыл — иначе этот звук было сложно назвать. Лия, его Лия, такая светлая, чистая и добрая — мертва? В то, что она могла пожертвовать собой ради блага других, он не усомнился ни на миг…
— Да-да, Боги они такие, используют людей как инструмент и выбрасывают, как только те становятся им не нужны, — с мнимым сочувствием покивал Серый, — кстати, ты такой же, вы оба были тем, что называют «рука Маэры». Так что благодари за свою судьбу ту, что сплела ее такой! Так, что же мне с тобой сделать…
— Хотел убить — убей, — безразлично откликнулся Коррис, сжавшая сердце боль была столь сильной, что вряд ли нашлись бы физические мучения, способные сравниться с ней.
— И что, нет желания отомстить Плетельщице?
— За что? За то, что ты, тварь, вместе с твоим хозяином пытался уничтожить мир? Я не буду играть по твоим правилам, так что убей меня и покончим с этим.
— Жаль, а убить… Э, нет, жить ты будешь, еще некоторое время по крайней мере, — усмехнулся Серый, — если, конечно, это можно будет назвать жизнью. А вот чтобы ты не поддался искушению, я кое-что предприму…
Взмах рукой, какой-то шепот и Серый отступил, ухмыляясь:
— Ну что, как ощущения?
— Никак, ни хрена у тебя не получилось, урод, — словно выплюнул Коррис.
— Ай-яй-яй, а еще аристократ! Ошибаешься, теперь ты не сможешь себя убить, а хотеть этого ты будешь. И однажды ты проклянешь и день, когда появился на свет, и Богов, что даровали тебе такую судьбу. Ладно, хватит болтовни! Ага, а вот и они…