— И вернувшись в Эрант, вы тут же решили разобраться с этим вопросом? Звучит достаточно правдоподобно… А вас не смущает тот факт, что если Коррис вернется, то может оспорить всю эту историю?
— Боги с вами, рея Лиасса, он этого никогда не сделает! Наоборот, он будет счастлив, что мы сделаем все для защиты детей! Кстати, Император предложил вам переехать в особняк дер Сартонов?
— Да, это ведь было ваше предложение?
— Мое, и я советую вам сделать это как можно скорее. Поверьте, слухов вокруг вас и без того будет предостаточно! Когда вы будете готовы покинуть дворец?
Лиасса поежилась и вздохнула:
— Чем раньше — тем лучше, честно говоря, мне от всего этого здорово не по себе. Думаю, часа на сборы мне хватит.
— Так быстро?! Что ж, отлично, тогда я через час буду в ваших покоях.
Лиасса кивнула и вдруг вспомнила:
— Рен Нервин, а моя охрана…
— Хм… Я бы посоветовал вам отпустить их, чистокровные кшаси в охране реи Эс'Шери выглядят на своем месте, но в качестве сопровождения реи дер Сартон слегка неуместны. Хотя охрана всё равно нужна, по крайней мере пока вам приходится ездить в лагерь для лечения… Кстати, вы говорили, что хотели бы переговорить с людьми Корриса, так почему бы не отрядить их охранять вас? Я поговорю об этом с реном Нераном, и в любом случае завтра до прибытия охраны из особняка не выезжайте! Надеюсь, я могу положиться на Ваше благоразумие?
— Я не дурочка, которая будет совершать глупости, потакая мимолетным желаниям, — резко ответила Лиасса, — и уж тем более я не сделаю ничего, что может хоть как-то навредить детям! Нужна охрана — отлично, я предпочитаю предоставить право решать подобные вопросы тому, кто в этом разбирается.
— Мне нравится ваш подход, — улыбнулся рен Нервин, — тогда встретимся через полтора часа, вам понадобится время не только на сборы, но и на беседу с охраной.
Разговор с воинами рода Эс'Шери оказался не из легких, те упрямо отстаивали свое право охранять ее. Пришлось признаться в том, что отныне она замужняя ронтарка, привести доводы рена Нервина и клятвенно пообещать никуда не выезжать без охраны. Договорившись, что завтра она передаст письмо для родственников, после чего кшаси вернутся в Каррас, Лиасса распрощалась с ними и присоединилась к камеристке, которая собирала ее вещи.
Когда они разместились в карете, рен Нервин кивнул на бумаги, которые Лиасса нервно мяла в руках:
— Что это?
— Не знаю, Император сказал, что хотел отдать их Коррису, я еще не успела их просмотреть.
— Хм… можно?
По мере того как рен Нервин изучал документы, брови его поднимались все выше. Наконец он отложил их и усмехнулся:
— Это делает род дер Сартон одним из богатейших в империи! Земли, доли в добыче шахт, верфи…
— Ну и зачем все это? — горько вздохнула Лиасса, — Боги, да я согласилась бы остаться нищей, только чтобы вернуть Корриса! И что мне с этим делать?
— Если вы готовы довериться мне, то я обо всем позабочусь.
— Конечно, готова, вы могли бы и не спрашивать.
— Отлично. Да, кстати, наденьте-ка это, — рен Нервин достал небольшую шкатулку и протянул ее Лиассе.
Открыв шкатулку, Лиасса вопросительно подняла глаза на спутника. То кивнул:
— Брачный браслет и родовой перстень дер Сартонов.
— Как же это все неправильно, это Коррис должен был надеть их на меня, если б захотел…
— Но его здесь нет, и эта крохотная ложь призвана защитить ваших общих детей. А захотел… мы оба знаем, что он хотел этого!
Вздохнув, Лиасса надела оба украшения и уставилась в окно, стараясь не расплакаться. «Что-то я совсем расклеилась, или это беременность так действует? — промелькнула мысль, — нет, надо подумать о другом. Хотя бы о том, как совместить мое нынешнее положение, титул и целительство! Видимо, придется искать место, где можно будет принимать больных, в доме им явно делать нечего»…
Она так глубоко задумалась, что очнулась только тогда, когда карета остановилась во дворе особняка дер Сартонов. Рен Нервин помог ей выйти из карету и обратился к склонившемуся в поклоне слуге:
— Добрый вечер, Ситар. Проводи нас в дом и позови Улану и Ритану, мне надо вам кое-что объявить.
— Слушаюсь, рен Нервин. А… рен Коррис? О нем есть известия? — в голосе старика звучала такая тревога, что Лиасса чуть снова не расплакалась. А потом он увидел её украшения и застыл.