— Выкарабкался. — сказал врач, вытаскивая из вены иглу.
Он думал, что Киш не слышит.
Йована Киша не интересовало мнение врача. Максимум, что тот может сделать, — чуть продлить ему жизнь.
Изменить его жизнь — убогую, скучную, постылую — ни один врач не в силах.
«Ласточка» летит вдоль судоходного фарватера, меж красных и зеленых огоньков буев.
В десяти километрах от погранзаставы он выключит огни.
Правда, гул моторов пограничники все равно услышат.
Начнут палить ракетами.
Киш ухмыляется. Сколько раз доводилось ему видеть белые снопы ракетных вспышек! Они всегда служили предвестниками каких-то событий.
Пока на венгерской заставе очухаются и пошлют вдогонку катер, его и след простынет.
Тогда венгры известят югославских пограничников.
Йован Киш знает, что в распоряжении капитана Трока-на две моторки, но по ночам дежурит лишь один экипаж. И моторке той не угнаться за «Ласточкой».
Пограничники попытаются преградить ему путь. Но еще не родился стрелок, способный из лодки на полном ходу поразить цель в другой стремительно мчащейся моторке.
Значит, начнут стрелять из автоматов наугад.
Йован Киш проверяет показания приборной шкалы. Аккумуляторы заряжены. Разогрев моторов нормальный. Глубина пять метров. Количество оборотов — четыре тысячи.
Измеритель горючего показывает, что бензина хватит только до границы.
У Йована Киша вырывается ругательство. Как он мог упустить это из виду!
Он достает карту. Раскладывает ее на выдвижном столике у приборной доски. Включает подсветку над столиком.
На всем протяжении Дуная до границы — ни одной бензоколонки.
А бензин нужен во что бы то ни стало. Иначе ему не добраться домой.
Домой?
Ведь придется покинуть все: квартиру, Дунай, Саву, Адриатику. И «Ласточку». Лодку ему жаль больше всего. Он не может простить Вукетичу, что тот так грубо взломал дверь каюты.
Однако сейчас не время гадать, что его ждет дома. Нужно думать, как прорваться через границу.
Киш не жалел, когда после второго инфаркта его отправили на пенсию. Осточертело ему возиться с мелкими жуликами, аферистами, карманниками.
Тогда еще он не представлял себе, что значит быть пенсионером.
Киш долго изучает карту. Все бензоколонки находятся в стороне от Дуная.
Он всегда учитывал, что рано или поздно окажется в проигрыше. Но по сути никогда не верил в это.
Его не интересовало, какой его ждет конец. Он намеренно гонялся за опасностью. А ставкой в игре была его ЖИЗНЬ.
Йован Киш знал, что живым его не возьмут. Он понял это еще в горах. Когда был партизанским разведчиком.
Живите, как все здоровые люди, сказал ему врач, полковник медицинской службы. Только осторожнее, с оглядкой.
Два инфаркта — не шутка.
По утрам он спускался в сквер. Сидел на скамейке. Как другие пенсионеры. Служебный пистолет ему разрешили оставить. По крайней мере, будет возможность покончить с собой.
Невыносимое существование.
Целый год он разрабатывал план ограбления банка в Загребе. Жизнь его вновь обрела смысл. Когда ему приходилось встречаться с бывшими коллегами в зале для тренировок, они видели, что Киш снова ухмыляется. И радовались этому.
Старый Волк-одиночка.
Вверх по Дунаю натужно пыхтит баржа. Йован Киш направляет на нее рефлектор.
Йован Киш знает, что в пятьдесят лет трудно начинать жизнь заново.
Неважно. Есть у него банковский счет в Милане. Есть несколько человек, на которых он может положиться. И два запаянных ящика на острове против Сентэндре.
Таких капиталов, чтобы хватило до конца жизни, у него нет.
Ну а если бы и были? Не желает он вновь очутиться на положении пенсионера.
Все, что угодно, только не это.
И тут ему вспоминается мертвый рукав Дуная под Байей; рукав подходит прямо к селу. А в селе есть бензоколонка.
Это единственное, что его в данный момент волнует.
Йован Киш не включает прожектор. В темноте он ориентируется лучше, чем при слепящем свете. Мертвый рукав он находит без труда. Вдоль берега выстроились рыбацкие хижины. Узкий серп луны отражается в воде. Возле хижин развешаны для просушки сети. Эхолот показывает глубину в два метра.
Мертвый рукав пяти метров шириной. Слева, на крутом берегу, к воде спускаются ивы. Справа — болотистые кочки и камыш. Там мельче.
Через десять минут «Ласточка» добирается до опор взорванного во время войны моста.
Лодка идет как бы ощупью.
Эхолот показывает полтора метра.
Киш нажимает кнопку. Лопасти гребного винта поднимаются.