В начале XII в. сфера торговых интересов Лондона включала в себя Северную Германию, Скандинавию, Испанию, Францию и Нормандию.
Во времена Уильяма Фиц-Стефена особенно частыми гостями в Лондоне были французские и нормандские купцы[15]. Важную роль в торговле играли также купцы из Нижней Лотарингии. Они привозили в Лондон изделия из золота, драгоценные камни, одежду из Константинополя и Регенсбурга, тонкое полотно и доспехи из Майнца, вино{120}. Торговля перцем, специями и воском находилась также в их руках. Датские и норвежские купцы имели право жить в городе по году: очевидно, как и позднее, они привозили лесоматериалы и парусину. Возможно, что через них поддерживалась связь с Русью[16] и далее — с Востоком. После бракосочетания Генриха II и Алиеноры Аквитанской в середине XII в. и особенно после потери Нормандии в начале XIII в. у Лондона установились тесные связи с винодельческой провинцией Бордо[17]. К 20-м гг. XIII в. основной поток иностранцев составляли ганзейские купцы из Северной Германии и итальянцы{121}. Последние сумели укрепить свои позиции после изгнания в 1290 г. евреев, заполнив освободившуюся нишу в тех сферах, где те доминировали. Итальянцы создали множество независимых контор, расположенных, в частности, вокруг Ломбард-стрит. Немецким купцам удалось приобрести участок земли поблизости от Темзы, получивший известность под названием «Стальной двор»: здесь, за высокой стеной, хранили зерно, древесину, ткани, краски, меха и другие товары[18].
В XIV в. английские города — и Лондон в их числе — переживали один из важнейших этапов своей истории. Именно в это время консолидация городского сословия в Англии на основе роста товарного производства и повышения роли города достигла наибольших успехов, но одновременно шел процесс его имущественной и социальной дифференциации{122}. Крупный купеческий капитал активизировался как внутри города и страны, так и во внешней торговле, охватывающей фландрские города (Ипр, Дуа, Брюгге), Байону, Сент-Омер, Геную, Флоренцию, Лукку и пр.{123} Уже в начале XIV в. треть всех товаров, экспортируемых из Англии, погружалась на корабли с набережных Лондона. К середине XIV в. английские купцы смогли захватить большую часть торговли шерстью, потеснив итальянцев{124}.[19] Если в 1273 г. на долю английских купцов приходилось немногим более Уз экспорта шерсти, то в 1362–1368 гг. — в среднем ежегодно до 71%. Шерсть (45 различных сортов) вывозилась из всех ведущих портов королевства: Лондона, Бостона, Халла, Саутгемптона, Ярмута, Ньюкасла и Линкольна. Но при этом в 1332 г. через порт Лондона проходило уже более 32% всего экспорта, и почти половина его находилась непосредственно в руках лондонских купцов{125}.
На протяжении второй половины XIV в. экспорт шерсти из Англии сократился почти вдвое, что связано с развитием местной суконной промышленности. Этому во многом способствовала экономическая политика Эдуарда III (1327–1377): ввоз сукна из-за границы был запрещен, поощрялось производство английского сукна на родине{126}. В результате быстрыми темпами рос вывоз готовых сукон: в 1350–1360 гг. из Англии экспортировалось 32 тыс. тюков шерсти в год (каждый тюк официально содержал 364 фунта шерсти), экспорт сукна в год составлял в этот период 5 тыс. тюков; к концу правления Генриха VII (1509 г.) ежегодно вывозилось 5 тыс. тюков шерсти и 82 тыс. тюков сукна{127}. Причем доля Лондона в этой отрасли торговли постоянно увеличивалась: если в 1356–1358 гг. она составляла 12%, то в 1392–1395 гг. — 32%[20]; в первые шесть лет правления Генриха VII (1485–1490) через Лондон проходило 70% английского экспорта сукна, а к концу правления Генриха VIII (к 1547 г.) — более 88%{128}.
С XIV же столетия, как полагает У.М. Уилл, лондонские меховщики взяли под свой контроль импорт кожи и мехов[21].
Показательные изменения произошли также в импорте вина, где Лондон традиционно занимал первое место среди английских городов: до 1337 г. г/ъ его гасконские купцы сами привозили в порты Англии; к 1350 г. доля лондонских купцов в этой отрасли торговли составляла половину, а к концу XIV в. торговля вином почти полностью перешла в руки столичных купцов (некоторую конкуренцию могли еще составить итальянцы и немцы){129}.
15
Данные, которые приводит в своём исследовании Эквелл, позволяют предположить, что количество жителей Лондона, говоривших по-французски, исчислялось многими сотнями. См.:
16
Существование англо-русских связей подтверждается данными археологии. Так, монетный состав кладов Новгородской земли с конца X в. позволяет считать Англию одним из главных поставщиков западноевропейского серебра. К XII–XIV вв. относятся найденные при раскопках английские сукна. См.:
17
Впоследствии события Столетней войны привели к сокращению экспорта бордосских вин в Англию (см. подробно:
18
Итальянские и ганзейские торговцы оказались временными гостями, жившими обособленными колониями, тогда как приезжавшие во множестве фламандцы и валлонцы сумели интегрироваться в лондонскую жизнь. Больше всего их привлекали восточные предместья, поскольку там они могли действовать самостоятельно, не попадая под юрисдикцию Сити или торговых гильдий. Среди них было немало искусных мастеров, и лондонские ремесленники многому у них научились. Это относится в первую очередь к ткацкому делу, пивоварению, выделке кожи, обработке металла, производству кирпича и стекла. См.:
19
Заметим, что столкновение экономических интересов лондонских и итальянских купцов еще долго давало о себе знать, приводя подчас к острым конфликтам. Приведем лишь один пример. 8 октября 1359 г. мэром Лондона, шерифами и 12 присяжными было проведено расследование относительно «преступников и нарушителей мира, которые с завистливой дерзостью и злобой злонамеренно совершили ужасную драку…». Как выяснилось, три торговца тканями (Генри Форестер, Томас де Мелдоун и Джон Мелевард) совершили «по умышленной злобе силой оружия» нападение на Франческо Боучело и Раймунда Флэми, ломбардцев, в районе Коулман-стрит, «ранили, избили и навредили им…» // Memorials of London and London Life in the ХIIIth, XIVth, XVth centuries / Ed. by H. Riley. L., 1868. P. 302–303. URL: http://www.british-history. ac.uk/no-series/memorials-london-life (дата обращения: 23.03.2015)).
20
Крупнейшим экспортёром сукна в этот период был Бристоль: в 1355–60 гг. его доля в ежегодном экспорте английского сукна составляла 30%, а в 1365–70 гг. выросла до 40% (см.:
21
Основными поставщиками мехов в Англию были Русь и Норвегия. Из Русских земель привозили лучшие сорта белки, главным образом, белку с белым брюшком и голубовато-серой спинкой, ценившуюся так же высоко, как соболь и горностай. Беличьи меха (наряду с лисьими) считались самыми модными в XIII в. Исконно русским товаром были соболя. Соболь привлекал окраской — различными оттенками: от темно-коричневого до черного. По существовавшей иерархии использования мехов представителями английских сословий соболь занимал высокое место: одежды из него принадлежали только придворной знати (см.: