А вот Ричард Чемберлен, олдермен 1560–1566 гг., торговец железными изделиями, купец-авантюрист, член Московской компании, высказался вполне определенно. Он оставил своей жене (дополнительно к трети движимого имущества) сумму в 2200 ф. «для ведения торговли»{1339}. Видимо, супруге сэра Роджера были не чужды его коммерческие интересы и, вполне очевидно, что она была компетентна в вопросах торговли. Иначе этот купец вряд ли бы доверил именно ей продолжить важнейшее дело его жизни{1340}.
Наряду с наследованием вдовами трети движимости и дополнительного имущества в завещаниях купцов часто встречается упоминание о так называемой «вдовьей доле» наследства, которое состояло из различных объектов движимой и недвижимой собственности и предоставлялось, как правило, в пожизненное владение. Так, торговец рыбой Уильям Брэмптон по завещанию от 5 июня 1405 г. оставил своей жене Элис в качестве ее вдовьей части наследства сдаваемое в аренду помещение и верфь на Темз-стрит в пожизненное владение (впоследствии данное имущество должно было перейти в распоряжение церкви св. Магнуса, мэра и общины Лондона), а также пивоварнк» в пожизненное владение (впоследствии она должна быть передана сыну Джеймсу){1341}. Уже упоминавшийся Ричард Рэдуэлл по завещанию от 2 мая 1411 г. оставил жене Матильде «в качестве ее вдовьей доли наследства» сдаваемое в аренду помещение на Темз-стрит в пожизненное владение, впоследствии — в доверительную собственность (trust)[151] с использованием на благотворительные цели{1342}. Генри Бартон 31 июля 1434 г. завещал жене Джоанне «в качестве ее вдовьей части лавки и дома в двух приходах Лондона, манор Yonges в приходе Стаундон, графство Хартфордшир, земли и луга около Wadismyln, графство Хартфордшир, манор Marshal в High Cross, графство Хартфордшир, и местечко Sotes в приходе Стаундон в пожизненное пользование»{1343}. Впоследствии названное выше имущество должно было перейти в доверительную собственность для продажи на благотворительные цели{1344}. Сэр Эндрю Джадд, олдермен 1541–1558 гг., по завещанию от 2 сентября 1558 г. передал своей жене Мэри «в качестве ее вдовьей части три манора в графстве Кент, манор в графстве Хартфордшир, усадьбы в Лондоне, поля в графстве Суррей в пожизненное владение»{1345}, впоследствии все это имущество должно перейти к его сыновьям — Джону и Ричарду{1346}.
Скорее всего, купцы предоставляли супругам право выбора между наследством по обычаю и вдовьей долей. По крайней мере, в тех завещаниях, где установлена вдовья часть наследства, нет упоминания о возможности наследования трети движимого имущества. Единственное исключение — завещание Уолтера Рэда от 10 июня 1415 г., который фактически объединил эти части наследства, распорядившись, чтобы его жена Эмма получила «в качестве вдовьей доли и ее части всего движимого имущества одну тыс. ф. и все, находящееся в холле, опочивальне, кладовой и кухне, ее одежды и украшения, а также сдаваемое в аренду помещение в пожизненное пользование, впоследствии — Джону Буну и его жене Эгнис, дочери завещателя»{1347}. Но и здесь мы видим, что, в конечном счете, определено условие наследования именно вдовьей доли — пожизненное владение. Другой купец, Джон Уодсок, как мы уже видели, прямо записал в своем завещании, что если его жена «не будет удовлетворена вдовьей долей наследства, то не получит ничего кроме того, что ей полагается согласно общему праву и обычаю Лондона»{1348}.
Важно отметить также, что вдове, согласившейся на получение выделенной ей умершим мужем вдовьей доли наследства, не позволялось требовать другое имущество. Упоминавшийся выше Генри Бартон специально записал в завещании, что, если его жена согласится на предложенные им условия, «то не сможет в дальнейшем требовать какую бы то ни было другую вдовью часть»{1349}.
В целом ряде завещаний олдермены оставляют своим женам в пожизненное владение с последующей передачей детям и другим родственникам разнообразную недвижимость, в Лондоне и вне его, безотносительно к наследованию, как вдовьей части, так и к наследованию по обычаю. Среди такого рода наследства — дома, земли и сдаваемые в аренду помещения, усадьбы, лавки, товарные склады, пастбища{1350}.
151
Институт доверительной собственности (“trust”) является чисто английским институтом вещного права. Возникновение института доверительной собственности связано с особенностями феодального землевладения, к числу которых относится ограничение круга наследников земли и ее продажи церкви, монастырям, религиозным орденам, которые вообще не имели права владеть землей. Суть этого института заключалась в том, что одно лицо — учредитель доверительной собственности (“settler of trust”) передает другому лицу — доверенному собственнику (“trustee”) свое имущество с тем, чтобы получатель управлял имуществом, использовал его как собственник в интересах другого лица, выгодоприобретателя (“beneficiary” — им мог стать и первоначальный собственник) или для осуществления иных целей, например, благотворительных. Первое закрепление института доверительной собственности законом относится к 1375 г. В XV в. уже значительные массивы земель, недвижимости перешли в доверительную собственность.