Любопытные подсчеты произвела С. Трапп: среди бакалейщиков крупнейшие купцы — владельцы капитала свыше одной тыс. ф. составляли 18% от общего числа членов компании; от 400 ф. до одной тыс. ф. — 28%, а до 400 ф. — 54%{269}. Судя по этим цифрам, олдермены входили не просто в самую влиятельную часть компании — ливрею, но и являлись ее верхушкой — той самой, что формировала 18%[53]. Такой вывод напрашивается из еще одного, третьего, условия, необходимого для избрания на должность олдермена Лондона.
Претендент на избрание должен был иметь необходимый уровень материальной обеспеченности. В 1397 г. постановлением лондонской мэрии, подтвержденным затем в 1469 г., был установлен имущественный ценз для олдерменов — одна тыс. ф. «в товарах и кредитах»{270}, который в 1525 г. был увеличен и составлял 1500 ф. «в товарах, кредитах и землях или усадьбах»{271}. Таким образом было внесено дополнительное условие: отныне олдерменом мог стать собственник не только денежных средств, но и земли, в том числе усадеб, находившихся в Лондоне и за его пределами. Но, как видим, на первом месте непременно значатся деньги и товары. Характерно, что именно размеры движимости олдерменов XIV–XVI вв. позволяли им занять эту должность в муниципалитете. Данное положение имеет принципиальное значение: оно закрепляет специфически городское богатство — деньги, товары и кредиты, которыми располагали лондонские олдермены и которые служили своего рода барьером, отделявшим олдерменский круг от прочих бюргеров, даже очень состоятельных.
Заметим, что постановление мэрии от 1525 г. не только сузило круг возможных претендентов на должность олдермена, но, что важно, отразило изменения, произошедшие в социальном облике представителей олдерменской элиты к XVI в., а именно возрастание роли земли и недвижимости вообще в структуре их собственности[54]. Это неизбежно должно было произойти, принимая во внимание не столько количественные, сколько качественные показатели развития экономики, социальной сферы и всей инфраструктуры Лондона, превратившегося в торгово-производственный и финансовый центр международного значения.
В ордонансе Генриха V от 16 октября 1413 г., обращенном к мэру и олдерменам Лондона, было зафиксировано еще одно, четвертое, немаловажное условие: «Никто в будущем не будет олдерменом, если он не рожден в Английском королевстве и его отец — не англичанин»{272}. Данное королевское предписание, принятое, скорее всего, по просьбе самих лондонских олдерменов, примечательно в нескольких отношениях. Оно позволяет говорить о стремлении представителей столичной правящей элиты закрыть доступ в свои ряды предприимчивым заморским купцам (особенно итальянского и немецкого происхождения), которые некогда пополняли ее состав в силу своего исключительного богатства и влияния. Необходимо отметить и очевидно возросшую силу и влияние самих олдерменов Лондона, сумевших добиться от короля принятия такого решения, что лишний раз подтверждает общеизвестный факт: с середины XIV в. лондонские купцы начинают активно вытеснять иностранцев из наиболее прибыльных сфер торговли, концентрируют в своих руках огромные по английским меркам средства, становятся конкурентоспособными не только на рынках, но и в вопросе финансирования короны.
Высокий социальный статус лондонских олдерменов, основанный на их богатстве и общественном положении, отразился в решении палаты Общин английского парламента: еще в 1379 г., при утверждении субсидий на военные цели (вспомним, что шла Столетняя война), они были обложены так же, как английские бароны — в 2 ф.{273}
Скорее всего, лондонские олдермены, как верхушка ливреи, — не просто профессиональные торговцы, а представители высшего, наиболее состоятельного купеческого слоя, принадлежавшие к бюргерской элите. Требования, предъявлявшиеся в XIV–XVI вв. к претенденту на должность столичного олдермена, совершенно четко отграничивали данную социальную группу от остальной массы лондонских фрименов.
Но насколько замкнутой была олдерменская общность? Особенно, если принять во внимание высокий уровень мобильности, в целом характерный для населения английской столицы.
§2. Социальное происхождение олдерменов и способы продвижения в олдерменскую общность
53
С. Трапп полагает, что в элиту ливреи входил тот, кто участвовал во внешней торговле, в том числе сырьем, и был в состоянии предоставить работу другим (Ibid. P. 13).
54
В 1640 г. ценз для олдерменов был увеличен на порядок — до 10 тыс. ф. (см.: