В этом странном тумане отряд был вынужден идти ещё три дня и часть утра следующего. Туман так и не пропал, к нему все уже привыкли, а Томирис даже казалось, что он будет теперь сопутствовать им до самого конца их похода. Поздним утром, когда по подсчётам считавшей дни царевны уже наступил первый день Блеклого Урдана, отряд вышел в какое-то уж совсем чудное место Хранимого Леса. Как потом оказалось, это было даже не место, а целое пространство чудес. Ведь разве можно назвать местом область примерно с лан в поперечнике? Для царевны это было как-то многовато, чтоб просто назвать сие чудо местом. Само же чудо заключалось в том, что здесь царило настоящее лето. Не смотря на зиму и самую холодную Коранту Малого Солнца! Тут вопреки законам природы было по-летнему тепло, цвели цветочные ковры, деревья не сбросили листву, а в воздухе носились насекомые. И была ещё одна странность – туман как бы обтекал это загадочное пространство, не в силах преодолеть его границ, а в открывшемся взору небе было полно серо-свинцовых туч. Но почему-то эти тучи лишь нагоняли пасмурности и совершенно не воздействовали на странное пространство, как им положено на то зимой. И оказавшись тут, у Томирис с первых шагов от восторга перехватило дыхание. Всё, что предстало перед её глазами, было так удивительно, что она не сразу сообразила, что сейчас – в эти мгновения осуществилось одно из её детских мечтаний. А мечтала она когда-то, будучи ещё десятилетней девочкой, впервые прочитавшей про таинственные сказочные места Заара, самой посмотреть хоть одно из таких мест. И Томирис поняла: она очутилась в воспряжении. Причём, в отличие от того, что было в минувшем горном походе к тайному святилищу, сие воспряжение можно было смело зачислить в разряд благотворных.
Немного придя в себя, царевна огляделась. Ратники, как и она, были удивлены и не менее её самой восторженны. Ну ещё бы! Так вдруг посреди зимы да попасть в лето!
‒ А что, уважаемый Кадар, ‒ обратился к Тихоне Луг, обозревая открывшиеся красоты, ‒ не провести ли нам здесь хотя бы денёк?
‒ Один день можно, ‒ легко согласился Кадар. ‒ И заночуем тут.
Сотник не мешкая начал раздавать указания и ратники тут же разошлись обследовать летний уголок. Как вскоре выяснилось, ничего опасного тут не было. Но всё же отряд продолжал быть настороже – на всякий случай. И когда обустраивалась стоянка, хотя бы два бойца оставались всегда на часах и у одного из них имелся готовый к бою лук. Как давно заметила Томирис, в отряде было всего три лука и не так много стрел – так уж вышло во время сражения за дворец и того боя в подземных проходах. Щитов же осталось только два, да и то они были сильно порублены и вряд ли переживут первый же бой, если ему суждено случиться. Впрочем, о такой возможности царевна предпочитала не думать. Ей по-детски хотелось верить, что всё плохое осталось позади, а в будущем её ждёт только хорошее.
На волне восторга Томирис принялась исследовать летний уголок, как она сама про себя его прозвала. Подходила к цветочным коврам, ложилась у края стебельков и просто созерцала. Непривычные ей сине-голубые и ярко-красные лесные цветы, внешне похожие на зверобои или вообще ни на что не похожие, одаривали её своими запахами, словно радуясь, что она восхищена их красотою. Царевна следила, как по тончайшим прожилкам нежных лепестков, да по мохнатым тычинкам ползают мелкие букашки. И тут же взлетают, набрав свою долю пыльцы. Как садятся жужжащие тяжеловесные шмели, наскоро перебирают лапками и потом перелетают к другому цветку. А когда на краткие мгновения среди туч пробивался Озар и его лучи покрывали летний уголок, цветочный ковёр вдруг начинал играть ещё более яркими красками. Даже костенцы и хвощи будто наливались какой-то особенной зелёностью. И в эти мгновения Томирис понимала, что допрежде она и не подозревала, что на свете бывает такая красота.
А потом она оставила цветочные заросли и отправилась к обнаруженному Камчаком лесному ключу. Бивший прямо из земли на высоту ладони, ключ оказался уж очень холоден. Однако вода показалась Томирис необычайно вкусной и она, напившись, наполнила ею свой походный сосуд из небольшой тыквы-горлянки. А потом, под весёлое чириканье прятавшейся в ветвях мелкой пташки, пошла к ручейку, что протекал промеж во множестве росших тут гороховиков и можжевельников. Она уже не удивлялась, что гороховики облеплены жёлтыми цветочками, ведь если цветы цветут, то отчего бы не цвести и всему остальному? Узкий ручеёк был полон чистейшей водою и в его зеркале можно было узреть своё отражение. Томирис коснулась ладошкой поверхности и вновь удивилась – после холодного ключа она ожидала такого же холода и тут. Но ручей оказался довольно тёплым.