Уже несколько дней отряд продирался сквозь лес после той злополучной встречи с виманой. Если бы не разговоры воинов, Томирис так и не поняла бы, что они второй день идут по землям старинского уреза. В душе она радовалась, что наконец-то начался последний отрезок пути и не просто последний, а самый короткий. Ведь старинский урез, насколько она помнила землеописательные чертежи своего теперь уже бывшего царства, далеко тянулся с севера на юг, а вот с запада на восток он был в разы меньше уреза древанского. Однако вместе с радостью в душе Томирис поселилась и тревога. Самый короткий отрезок пути грозил стать и самым опасным.
Минувшая ночь выдалась на редкость беспокойной. Кажется, царевна была единственной, кто смог более-менее отдохнуть. Она понимала, что её просто оберегали от лишних волнений. Сами же воины и дядя почти не смыкали глаз. А под утро царевна уже на себе прочувствовала причину общей тревоги – перед сворачиванием стоянки по спине словно прошёлся чей-то злой и цепкий взгляд. Томирис аж вздрогнула от ощущения чужого взгляда, а по коже загулял неприятный холодок. И когда началось движение, царевна старалась не думать о близкой опасности, находя успокоение в лицах своих спутников. Воины проявляли завидную выдержку, но она, как и все вокруг, нутром чуяла нависшую над отрядом опасность.
Держась между Лугом и Невером, Томирис прокручивала в памяти, как досадовал дядя внезапности появления той летающей лодки. Летун без сомнения успел обнаружить их, а значит и известил о беглецах загонщиков. Все эти дни Томирис видела, как дядя Кадар корит себя, даже не смотря на его собственную лестную оценку способностей летчика-колдуна, умудрившегося незаметно подобраться к отряду. Видимо лётчик и правда был мастером не только в своём воздухоплавательном деле, раз сумел засечь отряд под защитой сильнейшего волшебника страны.
В последнее время Томирис часто думала о намеченной цели. Дядя Кадар вёл отряд прямиком к Диким горам, где рассчитывал оторваться от погони и окончательно затеряться. Он хорошо знал эти горы, изобиловавшие множеством хоженых купцами дорог и перевалов, а также и множеством троп тайных, по которым шастали разбойники и мелкие торговцы, не желающие платить таможенное мыто. Были в горах и пещеры, что по слухам пронизывали их почти что насквозь. Именно в пещерах можно было бы затеряться. Оставалось только найти нужные. Впрочем, царевна на этот счёт была спокойна, она верила, что дядя обязательно приведёт туда, куда нужно.
Давно свыкшаяся с ускоренным передвижением по лесу, Томирис даже не задумывалась, что за время похода её тело стало крепче и выносливей. Раньше бы она удивилась, что может наравне с воинами долгими часами брести по труднопроходимым дебрям и не быть под конец дня полностью разбитой усталостью, как это бывало в начале похода. Собственные заметно окрепшие мышцы она воспринимала как нечто естественное и большую часть времени думала о будущем. Она буквально жила будущим и мысли о нём быть может придавали ей дополнительные силы.
А когда прошло где-то с полдня и сотник, после возвращения из дозора Деруна, начал подыскивать удобное место для короткого привала, Томирис вновь ощутила на себе враждебный взгляд. А потом ещё один.
‒ К бою!
Окрик Луга хлестнул, словно плеть. Царевна в два прыжка очутилась возле сотника.
Воины мгновенно приняли боевой порядок, готовые встретить врага на все четыре стороны света. И враг не преминул появиться. Огромные серо-бурые звери почти беззвучно появились из зарослей. Они дали себя заметить, когда уже набрали разгон. Звонко щёлкнули две тетивы. Томирис видела лишь оскаленную пасть ближайшего к ней зверя. Невероятно, но это был великий волк – хозяин диких лесов! Она даже не успела поразиться его скорости, зверь будто размылся в пространстве. Большие зелёные глаза, словно пылая неестественной злобой, неслись к ней, проминая крепкие кустарники и молодые деревья.