К своим пятидесяти годам Гис-второй показал себя как превосходный хозяйственник, управитель и военачальник. Казённые закрома полны, войска боеспособны, население довольно и славит своего правителя. Однако принимая тогда дела, Накан ясно понял: некоторые круги знати считают, что итраномон слишком засиделся на престоле, а иные не прочь даже сменить правящую ветвь. Царские почести слишком многим издавна застят глаза. И был бы Гис сын Гиса посредственностью, Святой Престол, возможно, закрыл бы глаза на переворот. Потому как время от времени необходимо обрубать засыхающие ветви. Но Гис-второй был довольно умён, проницателен, образован, не боялся в начинаниях сделать первый шаг. В общем, образцовый итраномон. Поэтому Коршуну пришлось продолжать дела по его тайной поддержке, затеянные предшественником, и самому впрягаться с головой, разбираясь во всех хитросплетениях закулисья престола и попутно затевая уже свои многоходовки, действуя через третьи-четвёртые, а когда и шестые-седьмые руки. И так три года в напряжении сил, дёргая за ниточки, кому намекая, а кому из числа особо непонятливых, подстраивая всяческие беды и невзгоды. И только последний – четвёртый год выдался по большей части спокойным.
Пятёрка чтящих, между тем, уже оседлала коней и направилась навстречу. Сел в седло и Накан, рассматривая приближающихся бойцов. Пятёрка – это лишь полкопья, в котором должно быть одиннадцать воинов. Видимо, копьё не так давно понесло до сих пор не восполненные потери. Судя по виду, все пятеро битые и тёртые – то, как выглядели старательно оберегаемые брони, могло сказать о многом. У кого под плащом броня кожаная, у кого кольчужная, но у всех следы многих починок. Ножны мечей затёртые и без излишеств, а скрытое оружие, как и положено, совершенно незаметно. В каждом движении бойцов сквозила уверенность и затаённая сила. На вид молоды, хотя неопытный глаз затруднился бы определить возраст троих рувов. Остальные двое, включая старшего, были, как и сам Накан, рундами. Собственно, как среди чтящих, так и среди храмовых воинов иных верований в землях Священной Итрании, а также в войсках и корабельстве итраномона, больше всего было рундов, как самых многочисленных в стране, чуть менее рувов-вигот, они же старшие рувы или солнечные, остальных рас и вовсе крохи. Всё соотносительно населению величайшего их государств материка Деры.
Всадники встретились и Коршун отметил, как они перед ним держатся. Горделивые осанки знающих себе цену воинов и безусловная непоколебимость в глазах. Четверо – рядовые чтящие со знаками восьмиугольника на почерневших от времени железных щитках в виде опрокинутого лунного серпа, что носились на груди, подвешенными за оба конца на цепочке. Глава отряда – носил такой же щиток, но с шестиугольником – знаком посвящения старшего дознавателя. А ведь между ними и Наканом зияла, можно сказать, непреодолимая пропасть. Он – Перст Веры носил знак кисти с поднятым вверх указательным пальцем, знак, что был отчеканен на щитке-серпе из зелёной меди, и был одним из пятнадцати Перстов в Почитании. Теперь уже четырнадцати, учитывая покойного Харана Элорского. Что ж, выдержка пятёрки достойна имени чтящих. И это Накану понравилось. Когда-то и он был таким же.
‒ Светлого пути, о брат Накан! Я старший дознаватель Рел, ‒ представился начальник отряда, приложив по древнему обычаю всех воинов кулак к сердцу. ‒ Для меня честь прибыть в твоё распоряжение, брат Коршун.
‒ Да не сойдёшь и ты, о брат Рел! Я рад лицезреть достойных защитников веры, ‒ отозвался Накан. ‒ К сожалению, времени у нас мало. Отправляемся тотчас. Не пристало итранаргу ждать своих верных слуг.