По прикидкам Томирис сейчас шёл третий день Блеклого Урдана, но она боялась ошибиться. Прошедшие дни как-то скомкались в памяти в сплошную бесконечность пути, коротких остановок и кратких ночных часов сна. На самом деле её не очень-то волновало, ошиблась ли она на день-два или нет. Главное, скоро здешние леса вплотную подойдут к предгорьям, до которых, образно говоря, рукой подать. А там уже останется за остаток Коранты Студёных Ветров найти те заветные пещеры, о которых не раз рассказывал на привалах дядюшка.
За следующие три дня однообразие пути не раз прерывалось, когда отряд по нескольку часов беззвучно, точно мелкое пугливое зверьё при приближении хищника, таился среди зарослей. И такие затаивания продолжались пока, наконец, Тихоня не подавал знак возобновить движение. Теперь беглецы всё дальше уходили в горы, постепенно взбираясь по заросшим отрогам. А впереди уже отчетливо виднелись чернеющие вершины, покрытые вечными шапками снегов.
Говорят, лес не любит шума. В отряде давно перестали болтать во время движения; после Чёртового Клыка это стало правилом. Но Томирис всё чаще ловила себя на мысли, что порядком устала от вынужденного безмолвия окружающих её воинов и царящей вокруг природной тиши. И одним утром, когда черневшие впереди горные вершины казались уже такими близкими, она не смогла сдержать любопытства.
‒ Нивгор! ‒ Томирис тронула ратника за рукав, нарочно приотстав, чтобы поравняться с ним. ‒ Нивгор, ты ведь родом откуда-то из здешних мест?
‒ Не совсем, ‒ горец улыбнулся. ‒ Но в здешних местах часто бывал. Можно сказать, часть детства здесь с отцом и братьями на промыслах провёл. А что?
‒ Далеко ли ещё до тех пещер?
‒ Это смотря до каких. До одних далече, до других поближе.
‒ Я про те, что нам нужны, говорю.
‒ Томирис, ну откуда ж я знаю, какие нам надобны? Это ты сама у дядьки своего поспрошай. Я только знаю, что пещеры те под горами тянутся. И при том в разных направлениях. Но сам не проверял. Ну а старики у нас сказывали, что подгорные пути ещё в старые времена построены. А для чего и кем – то мне, сопляку тогдашнему, рассказывать не спешили.
Томирис благодарно кивнула и поспешила в голову отряда с твёрдым намереньем поговорить с дядей. Но не успела она вымолвить хоть слово, как была остановлена знаком руки Кадара. Тихоню явно что-то встревожило и ему было не до болтовни с племянницей.
А час спустя по знаку Тихони отряд и вовсе остановился.
Сотник поднял вверх сжатый кулак и воины перестроились в боевой порядок. Стояли настороже, вслушиваясь в лесные звуки и всматриваясь в далёкие и не очень заросли. И вот медленно и беззвучно были вытащены и ножен мечи и из перевязей иное оружие. Луг натянул тетиву и достал из тула первую из двух оставшихся стрел. Один лишь Кадар всё это время стоял, не шелохнувшись. Он первым тронулся вперёд. И отряд пошёл за ним.
Томирис как только могла, старалась идти бесшумно. В этом ей помогали мягкие подошвы сапог и конечно прошлые уроки, преподанные Немиром и Лугом. Вот и сейчас она шла немного позади сотника, старательно копируя даже его походку. И гнала прочь из головы мысли о поджидающей впереди опасности.
Бой начался с разорвавших безмолвие щелчков – так щёлкали только самострелы. Из ельника в беглецов полетели стрелы, пущенные замаскированными стрелками. И разом напоролись на невидимую стену. И тут же в воздухе рядом с воинами на миг-другой замерцали тусклые световые переливы. Томирис успела понять, что по отряду ударили какие-то заклятья, но их погасила выставленная дядей Кадаром защита. И как только сидевшие в засаде чтящие убедились, что их расчёт на внезапный обстрел провалился, они вынырнули из зарослей и сшиблись с беглецами.
Не смея отойти от Луга, Томирис спряталась за деревом и с замиранием сердца наблюдала за разразившейся схваткой. Видела, как пустил стрелу сотник и та умчалась к кайваниту в испачканном чёрном балахоне, напирающему на Чарноуса. Не постижимым для неё образом, чтящий почуял несущуюся к нему смерть и в последний миг успел уклониться. Но уйдя от стрелы, он вынужден был прервать свой натиск, так и не завершив связку ударов. Чем Чарноус и воспользовался, вогнав своему противнику в челюсть топор. У Томирис аж волосы на голове зашевелились от прозвучавшего при ударе противного звука. И она поспешно отвела взгляд, увидев, как Нивгор и не успевший ещё до конца залечить раны Невер орудовали щитами, заодно пытаясь своими топорами достать до врага. Чуть поодаль Дерун и Немир бились на мечах с такими же мечниками, а Кудею выпало отбиваться сразу от двоих чёрных балахонов. Но вскоре к нему на выручку подоспел Камчак, его боевой кнут заставил отвлечься ближайшего чтящего, а чекан, уже окрашенный кровью, грозил вот-вот зацепить кайванита. За спиной Камчака остался поверженный враг – с сорванным с головы башлыком и навек застывшим удивлением на молодом рувийском лице.