Она даже не сразу сообразила, что вдруг обрушившиеся на неё холод и темнота – это речные глубины. Вверху было светло и она попыталась всплыть. Испугаться так и не успела. Воля взяла тело в своё управление и вот она уже вынырнула на поверхность, сделав первый судорожный вдох.
Мысли, что её могло запросто разбить и поломать о камни, так и не успели прийти ей в голову. Она старалась держаться на плаву, видя в этом одну единственную цель. И борясь за жизнь, Томирис не сразу заметила, что её вынесло из стремнины. Вокруг была более-менее спокойная вода. Оставалось только доплыть до берега.
Хватило бы только сил…
Задыхаясь и наглотавшись воды, она кое-как добралась-таки до суши. И надолго застыла на берегу, дыша полным ртом и не в силах пошевелить конечностями.
Мысль о Деруне не сразу пробилась в её разум. Грудь словно обожгло. Несмотря на измотанность, царевна подскочила и заозиралась. Её глаза напрасно искали пропавшего спутника. Деруна нигде не было.
Она долго бродила вдоль берега, то в одном направлении, то в другом. Душу всё сильней стало наполнять отчаянье. Раз десять царевна звала воина, но крик оставался безответным. Только шум быстрой реки да хриплые голоса невидимых лесных птиц.
Промокшая, без припасов и в порванном платье она всё шла дальше по течению. Шла в надежде, что если Деруна и вынесло, то обязательно на этом берегу.
‒ Дерун! ‒ злилась Томирис, давя своей злостью страх. ‒ Гад, сволочь! Ты жив?!
Но её крик вновь канул в пустоту.
Она брела и обыгрывала в уме, как ей сподобиться разжечь костерок. Огонь помог бы согреться и просушит одежду, а то не ровен час можно простыть. Можно насобирать сушняка, но вот как без огнива и кресала разжечь пламя? Хорошо ещё, что сапоги не разорваны, а то и ходить бы ей сейчас почти не возможно было. Весь берег усеян мелкими камнями и острой прошлогодней травой. Без сапогов – непривычные к природе ступни сразу в кровь!
Увидав вдали – в осоке на границе воды и суши – неподвижное тело, Томирис обомлела. И облегчённо вздохнула.
Она сорвалась на бег, откуда только силы взялись! Бежала и не думала, что Дерун может быть лежит бездыханным, что его может быть разбило о камни. Добежала и с разбегу бухнулась перед ним на колени. Протянула руки, ощупывая жилку на шее и одновременно обтирая лицо от ила и водорослей.
Следопыт оказался жив. Поняв это, Томирис радостно засмеялась, давая выход своим волнениям. Жив! Жив, но однако смотреть на него было страшновато. Сплошные ссадины и ушибы, кровоподтёки и наливающиеся синяки.
‒ Ничего, Деруша, ‒ зашептала она, ощупывая ему рёбра и кости на руках и ногах. ‒ Кости-то у тебя целёхоньки… Вот, значит, и продрался ты как по имечку… да на наш бережок…
Она не подозревала, что мужчина может быть таким тяжёлым. Подхватив воина под мышки, царевна тащила его подальше от берега. Тащила к лесу, где рассчитывала кое-как обустроить временную стоянку. И наконец, выдохшись, она дотянула грузное тело до лесной кромки, затем ещё дальше – за грабы, что росли так часто, что казались сродни частоколу, способному скрыть беглецов от любопытных глаз со стороны реки.
‒ Ой, а шишка твоя не хорошая… ‒ вновь шептала она, более внимательно осматривая голову ратника. ‒ Видно, стукнуло тебя о камушки…
Нужен огонь! Мыль, что невозможно разжечь костёр, стала невыносимой. Томирис с отчаяньем осматривалась, ища и не находя решения. Потом ушла ходить кругами, обламывая ветки росших вокруг грабов пушистых туй, чтобы сделать раненому какую-никакую подстилку для лежанки. Вернулась и переместила Деруна на расстеленные лапники и решила сходить к реке. Может там чего полезного найдётся?
‒ Ты куда? ‒ еле слышно вымолвил Дерун.
Томирис обернулась с радостной улыбкой.
‒ Очнулся?! Деруша! ‒ она подскочила к нему и уселась рядом на колени. ‒ Скажи, как огонь добыть? Ничего ведь не осталось! Как просушиться? Еды тоже нет!
‒ Погоди…
‒ Скажи, как еды добыть! Как…
‒ Да погоди ты, царевна! ‒ Дерун скривился от боли и, не поворачивая головы, осмотрелся одними глазами. ‒ Мы в лесу…
‒ Да, Деруша, в лесок я тебя утащила.
‒ Хорошо…
Томирис ждала, что он скажет, пока не поняла, что спутник забылся сном. Спит! Когда он так нужен сейчас! Но она тут же взяла себя в руки. От него пахло кровью. И этот запах страшил. Нечем сделать перевязку, нечем обработать раны, особенно самую жуткую – на темечке. Можно было бы оторвать лоскут от одежды, но от грязи рана могла загноиться. Может оно и к лучшему, что он спит? Хорошо, что вообще жив остался. Пусть поспит, а она пока сходит на берег, да поищет чего-нибудь.