У ворот сейчас стоял Бешар – старый, уставший вояка из местных киртамадских мальваров. Он отчего-то хмурился и кисло смотрел, как к нему приближаются уходящие на промысел «подружки».
‒ Что испортило настроение уважаемого Бешара? ‒ поспешила выказать своё участие Эвика.
‒ Да вот… ‒ Бешар без стеснения уставился на старшую «подружек» и глаза его сально заблестели. ‒ Лентяй Огал улизнул, струч ему в гузно! Отпросился у господина Лауда на три дня, а я теперь из-за него вынужден торчать на посту. А мог бы ещё два дня отдыхать.
‒ Но Огал, конечно, возместит уважаемому Бешару причинённые неудобства? ‒ заботливо спросила Эвика, подав рукой знак, чтобы все остановились.
‒ Возместит… ‒ отмахнулся привратник, поправляя перевязь с топором на поясе. ‒ Я с него не слезу! А вот кто мне испорченный день возместит?
‒ Ты ведь, Бешар, в час пополуночи меняешься? ‒ уточнила Эвика, хотя прекрасно знала особенности постовой службы хозяйской охраны.
‒ Угу…
‒ Сегодня твою постель может согреть Сирень. Она осталась в загоне, как раз её очередь скрашивать службу воинам нашего хозяина.
‒ Сирень? А… ‒ махнул рукой Бешар. ‒ Она, по-моему, даже говорить толком не умеет.
‒ А зачем ей говорить? ‒ Эвика улыбнулась.
‒ Надоели вы все… Разве что эта… ‒ Бешар похотливо улыбнулся и указал рукой на новенькую, что пришла в «подружки» чуть больше Коранты назад. ‒ Её прелестей я ещё не изведал.
‒ Идеса? Конечно, уважаемый Бешар! Она скрасит тебе сегодняшнюю ночь…
‒ Но, Эвика! ‒ всхлипнула та самая Идеса, начав протискиваться сквозь первые ряды девушек. ‒ Я тогда не смогу заработать положенных монет! Второй раз за Коранту!
‒ Она не умна? ‒ удивился охранник и смерил Эвику подозрительным взглядом.
‒ Не совсем ещё привычна к трудностям, уважаемый Бешар, ‒ поспешила его успокоить Эвика. И раздражённо смерила новенькую строгим взглядом. ‒ Клюв закрой!
Идеса отпрянула и поспешила скрыться за спинами остальных девушек.
‒ Всё будет в самом лучшем виде! ‒ пообещала Эвика привратнику и взмахнула рукой, чтобы все шли за ней.
‒ Ну-ну... ‒ буркнул Бешар и начал открывать ворота.
А когда «подружки» достаточно отошли от стен хозяйского владения, Агис, шедшая поблизости с невезучей Идесой, сказала:
‒ Сопли утри, дура! Головой подумай, что делать.
‒ Но покупатели чаще всего берут на всю ночь! ‒ вырвалось у Идесы. ‒ Я в храме взнос заплачу, а потом его даже не отработаю… Второй раз без ничего останусь… Под плеть пойду…
‒ Говорю же, головой подумай, ‒ зло сказала Агис.
‒ Юнцов с тощей мошной поищи, ‒ дала совет Элисинис. ‒ У них всегда не хватает денег на ночь. Покрутиться, конечно, побольше придётся, но что-то заработаешь.
‒ И заранее пару городовых пригрей, ‒ усмехнулась Эвика. ‒ Чтобы потом среди ночи всякое отребье к тебе по пути домой не приставало. И ведь… у тебя же есть немного накопленных монет? Если что, ими недостачу возместишь.
‒ А наряды на что потом куплю?.. ‒ Идеса не сдержала слезу. ‒ Платье вот-вот порвётся и кто на меня, замухрышку, посмотрит?
Эвика раздражённо сплюнула, совсем как лаатские моряки или мастеровые, когда их тоже что-то раздражало. И ускорила шаг, всё больше отдаляясь от толпы своих-хозяйских «подружек». Элисинис и Агис поспешили за ней.
Лаат всегда нравился Эвике. И хотя в своей жизни она не повидала иных городов, однако искренне считала, что Лаат – самый лучший из них. И каждый раз идя по его улицам, её захлёстывало чувство свободы и пьянила радость. Она была просто счастлива, что может посещать город, что когда-то давно не стала рабыней для продажи. Что ждало бы её тогда, не приглянись она хозяину, решившему не продавать Эвику вместе с остальными? Наверняка прозябание в полях у какого-нибудь землевладельца, где пришлось бы всю жизнь ковыряться в земле, питаться невкусной пищей и очень скоро превратиться в старуху. Или, быть может, её купил бы какой-то ремесленник, чтобы навсегда заточить в своём доме и взвалить на рабыню самую тяжёлую работу по хозяйству. Жуть просто! Подумав о судьбе, что её миновала, Эвика мысленно вознесла хвалу Лучистому. А потом и Элуне, когда за перекрёстком показалась улица с лавками, за которой находился храм богини. Как и многие горожане, Эвика не умела читать и обходилась рисунками и знаками, что всегда присутствовали на вывесках и указателях.