‒ Нравится? ‒ спросил Драом.
‒ Очень, ‒ Коршун отхлебнул и подметил, что от кубка итранарга пар не идёт. Это не укрылось от внимания Престолодержца.
‒ У меня в кубке простое козье молоко, ‒ улыбнулся Драом. ‒ А вот солнечный мёд следует пить подогретым. Так он сильнее пробуждает жизненные силы. Я, кстати, сам его делал. Знаешь в чём тайна напитка? Я тебе скажу: в выжимке правильно подобранных полевых цветов. А ещё по весне мёд с этой выжимкой надо настаивать при лучах утреннего солнца. Каждое утро, чтобы впиталась вся сила.
Драом отпил из кубка и с его лица как-то враз исчезло благодушие.
‒ Ты проницателен и у тебя хорошее чутьё, ‒ продолжил итранарг, ‒ я уверен, ты сразу смекнул причину вызова ко мне. Так?
‒ Да, итранарг. Ты счёл, что я достоин послужить Святому Престолу в Хиркане. Я готов отправляться немедленно.
‒ Да, времени терять не стоит. Но всё же ты должен узнать некоторые тонкости, что помогут тебе за морем.
Коршун приготовился слушать и внимать, отметив при этом, что давление исходящей от Престолодержца мощи перестало стеснять дыхание, хотя и не ослабло.
‒ Для начала я расскажу тебе, Накан, о Хирканском Царстве то, о чём знают немногие. И расскажу это, потому что наделяю тебя полномочиями моего личного представителя. То есть, ты будешь не только полномочным посланником Святого Престола, но и моими глазами и руками.
Коршун не успел заметить, как в руке властителя появился запястный обруч.
‒ Возьми, ‒ протянул обруч Драом. ‒ Это для связи со мной.
Изделие было изготовлено из спыжа – простая, сплавленная из меди и олова, слегка выпуклая пластинка с мелкими рунами и не огранённым изумрудом, скреплённая толстой из всё того же спыжа цепочкой. Коршун сразу деловито оценил вещицу – довольно мощная, с избирательной направленностью. Что ж, личная связь с посланником – это знак доверия итранарга. Значит, есть причины кое-что в будущем расследовании держать в тайне даже от орденских братьев-связистов.
‒ Иногда, брат Накан, ‒ продолжил беседу Драом, ‒ то, что нам кажется, таковым не является. У меня есть веские основания полагать, что положение в Хиркане вовсе не такое, каким оно описано во всех последних отчётах покойного Элорского, а также в отчётах наших надзирающих и зрящих. Наши усилия последних десятилетий, а особенно последних полста лет, были направлены на упрочнение внутренней устойчивости Хирканского Царства. В первую очередь за счёт укрепления власти Алостров и устранения исконных противоречий между знатью артанских родов и рундийских. В этом мы добились заметных успехов. Хиркана нам нужна сильной, как передовой оплот против Рундии. Уроки прошлого оказались довольно чувствительны. Мы не можем позволить себе потерять Хиркану. Кроме того, через неё мы продолжаем воздействовать на Вендию, которая должна в будущем вернуться под власть Алостров. Рундия и так слишком разрослась…
Заметив, что Коршун допил мёд, итранарг после некоторой задумчивости поведал:
‒ Смерть Элорского – это не только вызов нашему Почитанию. Кара настигнет всех виновных в любом случае. И это не только внесение сумятицы в наши ряды среди хирканских служителей храмов в преддверии Священной Коранты. Мы найдём замену Элорскому, у нас есть не менее способные в работе с Ямой. Возможно даже, это будет кто-нибудь из хирканского округа. И нам не только придётся на ходу подправлять дело продвижения Святой Веры в землях Рундии. Да, на Элорского было завязано многое… Хирканские рунды по обычаям очень близки рундийским рундам… Наши союзники тоже получили с этой смертью удар, хоть и косвенный. И светоносцы, и Лунное Сестринство ждут от нас некоторых решений… И твоя, Накан, задача – выяснить, как погиб Перст Веры Харан Элорский. Выяснить это возможно только на том месте, где его убили. Понимаешь?
‒ Понимаю, итранарг. Но это значит, что кто-то очень ловкий смог отсечь связь Элорского с Ямой?
‒ Да. Именно так. Мне не удалось узнать с помощью Ямы хоть что-то стоящее. Это не просто кто-то ловкий. Это кто-то достаточно могущественный.
Коршун призадумался. Работать с Ямой, как в Почитании принято было обозначать соборное Сознание ордена, через которое проходила связь как кайванита, так и любого прихожанина с Лучистым, мог храмовник с посвящением не ниже надзирателя или чтящий не ниже зрящего. Но чтобы влезть в чуждую и саму по себе могущественную сущность Ямы и изъять из неё все данные о неизвестном пока отрезке жизни Харана Элорского надо обладать не менее могущественной поддержкой.