Свет, однажды наконец-то забрезживший впереди, облегчил последние сотни шагов подъёма. Мрак, в котором он брёл по ощущениям чуть ли не половину суток, остался позади. И вот он стоял перед входным зевом подземелий, боря острое желание вырваться поскорей наружу. Там могла подстерегать опасность – он помнил слова Дарена о возможном посте кайванитов. Впрочем, конечно, есть вероятность, что с ними можно разойтись вполне мирно, но где-то в груди весьма неприятно ныло предчувствие. Поэтому, как безумец ‒ наобум, Стривар на свет белый вываливаться не посмел. Кроме того, нашлись ещё две причины для задержки. Во-первых, надо было немного отдохнуть. Он не так уж и устал, но долгий путь в походно-боевом облачении сотворил с его телом вполне ожидаемые пакости. Чувствовались неприятные натёртости на плечах, но сильнее всего натёрлись ноги. Это была расплата за младенческую кожу. Дошло до того, что каждый шаг отдавался терпимой, но неприятной болью. Он понимал, что это надо пережить, что тело со временем приспособится, огрубеет. Но для этого требовалось время, которого просто не было. Во-вторых, он чуял, что охранные скрепы, столько тысячелетий укрывавшие усыпальницу в неприкосновенности, вновь напитались силой. Пока ещё недостаточно напитались, но видимо уже сейчас их не преодолеть первому встречному. Он чувствовал силу древних рун и понимал, что чтобы снова вскрыть вход, потребуется мощное колдовское воздействие. При этом защита усыпальницы работала односторонне, выйти из неё ему ничто, в общем-то, не мешало.
Устроив привал, Стривар пару часов провёл в чуткой полудрёме. И настал миг, когда он понял, что откладывать свой выход больше нет ни малейшего желания.
Некоторое время он таился у самого выхода, давая глазам привыкнуть к свету. Солнце, лучившееся сквозь плотные облака, освещало открывшуюся долину, наполненную буйством красок раскинувшихся в отдалении зарослей. Доносились птичьи трели, порывы ветра ласково колыхали ветви деревьев, в небе неспешно проплывали вереницы облаков. Видя всё это, хотелось поскорей вырваться из опостылевшего подземелья и окунуться в первозданность природы. Но он оставался на месте, хотя глаза уже освоились. Присматривался и прислушивался. И его терпение вскоре было вознаграждено.
Очередное дуновение ветра донесло до Стривара запах дыма. Не торопясь, стараясь не шуметь, он направился в заросли, держа наизготовку самострел. Будто прощаясь, обернулся к подземелью; снаружи вход зарос вьющимися побегами и густым кустарником и чтобы его обнаружить, надо было набрести на вход почти что вплотную. Осмотревшись, Стривар понял, что очутился в горах. Долину обступали покрытые лесом отроги, за ними вздымались высокие, увенчанные снегами хребты.
Стривар шёл осторожно, не нарушая лесную тишину. Под мягкими подошвами сапогов не трещали обломанные и укрытые травой ветки, листья лишь скользили по одежде, сливаясь со звуком вызванного ветром шума в листве деревьев. Путь Стривару указывал запах дыма, пару раз ему пришлось менять направление движения, и вот, наконец, он вышел к краю лесной поляны.
То, что там увидал, убедило его в правильности предостережений Дарена. Кто-то недавно затоптал костёр, от которого уже почти не веяло дымом. Рядом с кострищем были свалены котомки, части расчленённой и освежёванной туши, перевёрнутый котёл. Видимо, совсем недавно тут готовили еду.
Стривар понял, что поляна покинута неспроста. Его ждали. И, похоже, кто-то довольно ловко следовал за ним в отдалении от самого подземелья. Чувство опасности просто взвыло и его тело метнулось в сторону. В дерево, у которого он стоял, ударила стрела. И прилетела она со спины. Значит, действительно его вели до самой поляны.
Более не таясь, слева на Стривара попёр ещё один враг. Да так быстро, что Стривар успел различить лишь чёрный балахон, где-то на задворках сознания отметив, что такие балахоны были у чтящих в усыпальнице. На бегу кайванит метнул дротик. Смерть проскочила мимо чуть ли не на расстоянии волоска и будь у Стривара сноровка похуже, кайванит уже торжествовал бы победу. В ответ Стривар от бедра разрядил самострел, стрела умчала точно в цель и… отклонилась в сторону, также пройдя мимо головы врага почти впритирку. Чтящий не стал, как пришелец уклоняться, он просто отвёл свою смерть заготовленным заклятием. А Стривар, бросив самострел, в эти мгновения уже мчался к нему с выхваченным топором. В руках у кайванита не было оружия, но он и не думал отступать. Отрывисто, с прицелом, выставил правую руку, с которой сорвался длинный сгусток пламени. Сноровка снова спасла, Стривар с перекатом ушёл в сторону от огненного копья и рывком сблизился со чтящим. Видимо, тот не ожидал, что его противник способен с расстояния всего лишь полутора десятков шагов увильнуть от заклятия. Топор вонзился ему в бесполезно подставленную руку, в его движении и выражении лица читалось удивление. Второй удар раскроил кайваниту голову.