‒ В Лаат. Тут все дороги, так или иначе, ведут в Лаат, друг мой. Так что?
‒ Я с вами. Если честно, приелось уже одиночество.
‒ Я думаю! ‒ хохотнул один из воинов. ‒ Как ты вообще тут сам оказался? Из виманы выпал, что ли?
Стривар не знал что ответить, но, похоже, слова ратника восприняли как шутку и, в общем-то, никто не собирался устраивать своему спасителю допрос.
‒ Идём, друг мой, ‒ поманил рукой Рогбак. ‒ Представлю тебя Фейде. Она будет рада такому как ты воину.
И подобрав самострел, Стривар двинулся следом за воинами, наблюдая, как вторая троица приветливо взмахнув ему руками, осматривала людоедов и собирала всё, что казалось им ценным.
‒ Луки не берут, ‒ нарушил молчание пришелец. ‒ А самострел у одного вроде неплох.
‒ Луки у них – дрянь! ‒ сказал ратник с рогатым шлемом. ‒ Но когда внезапно…
Как оказалось, обозники потеряли убитыми половину отряда. Кого-то срезало стрелами, кого-то придавило камнями, а кто и под копья и дубинки попал. Но размен всё же вышел не так плох, как могло бы случиться, не вмешайся Стривар. Он видел искреннюю благодарность на лицах и встречал приветливые возгласы. Причем, ставило немного в тупик, то, какими взглядами осматривали его снаряжение. Но вскоре Стривар понял причину, оружие и доспехи у всех бойцов обоза были хоть и добротными, но обыкновенными. То есть, не зачарованными. И видимо, у всех тут был намётан глаз, раз уж так с ходу каждому было понятно, что «спаситель обоза» воин не из простых. Стривару ещё только предстояло узнать, что его снаряга стоит весьма не дёшево, что в глазах местных заарцев само по себе говорило: её обладатель весьма могуч.
Фейдой оказалась женщина преклонного возраста с живыми и цепкими глазами, одетая в дорогой наряд. Не зная местных обычаев, Стривар не знал, надо ли удивляться, что обозом руководит женщина. Купчиха. Впрочем, Фейда сама развеяла затруднения своего спасителя. Рассыпалась в похвалах богам, а заодно и Стривару, посетовала, что став вдовой ей приходится продолжать дела мужа, а дороги нынче неспокойные. И заверила, что будет рада, если спаситель присоединится к её обозу.
‒ Должно быть, Лучистый внял моим мольбам, ‒ Фейда взяла Стривара за руку и повела вдоль крытых повозок, у одной из которых распрягали лошаков, чтоб заменить убитое стрелой животное. ‒ Разбойников сейчас хватает и дороги опасны. Почту за честь, если ты сопроводишь нас до Лаата.
Крупный янтарь в золотом ободке на седых волосах играл на солнце и был под стать светло-карим глазам Фейды. Упрямые складки у рта словно искажались при улыбке, но похоже, улыбалась купчиха всё-таки искренне.
‒ Я с радостью разделю с тобой дорогу, ‒ принял приглашение Стривар. ‒ Быть может, боги послали не меня к тебе, а твой обоз ко мне?
‒ Да разве смертному дано постичь их замыслы? ‒ Фейде понравились слова воина. ‒ Ты видно, спешишь в Лаат? Скоро тронемся. Как только похороним своих. Будем в Лаате, когда Урдан побледнеет. Где-то в первых днях.
Стривар не стал больше отвлекать хозяйку от походных хлопот. И не стал разубеждать, что вовсе не спешит в Лаат, о существовании коего узнал только недавно из уст Рогбака. Он лишь надеялся, что не ошибся в отнесении Лаата к городу. А то мало ли, вдруг это нечто иное? Выдавать обозникам своё полное невежество он посчитал глупостью. Надо бы ещё как-то узнать, что такое Урдан. Из слов Фейды выходило, что эта какая-то из лун. Но так ли это на самом деле?
Глава 31 Блазна
Глава тридцать первая
БЛАЗНА
С расстояния нескольких ланов Лаат выглядел впечатляюще. Построенный на холмах, он господствовал на местности, возвышаясь высокими серыми стенами и видневшимися за ними маковками храмов. Вокруг города было во множестве разбросано крохотных деревенек, где селяне ютились на небольших наделах. Стривар уже знал, что завершалась Коранта Отворения Врат – первая весенняя Коранта в году; и потому копошащиеся на полях земледельцы не вызывали удивления. Здесь у побережья уже вовсю продолжалась пора сева, но где-то далеко от моря – на равнинах ещё только бросали в землю первые зёрна, а гораздо восточнее, у пределов Вечного Ледника, к коему примыкали Скойр, Альканара и окраинные земли огромнейшей Рундии, природа лишь просыпалась.
Проведя около десяти дней в дороге, Стривар осторожно, по крохам выуживал необходимые сведенья об этом мире. И успел кое-что для себя уяснить из местных обычаев, кое-что их воззрений заарцев, а также множество бытовых мелочей. Так он первым делом по косвенным разговорам определил, что Коранта – это и большая луна, и заодно один из отрезков времени, которые делили год на девять частей. Определил, что Коранта как временной отрезок делится на четыре Урдана – по ликам светимости малой луны. И пришелец успел освоиться настолько, что подметил небольшую ошибку Фейды в её обещании прибыть в Лаат в первых днях Бледного Урдана. Сейчас уже шёл шестой день, ещё три – и начнётся новая Коранта. Возможно, если бы не задержки в пути на постоялых дворах маленьких городков, где у купчихи находились какие-то дела, обоз прибыл бы в намеченный Фейдой срок. С другой стороны, Стривар отнюдь не спешил, лишние дни в дороге только сыграли ему на пользу. Благодаря им он действительно многое выведал. Как, например, местные меры веса, объёма, длины и прочего. И успел с этими мерами освоиться. Он теперь знал, что в лане две тысячи шагов, что эта мера длины распространена по всему Заару. Знал, что в мете два шага взрослого мужчины, что меты могли в разных странах отличаться, но как правило, состояли из двух локтей. Знал, что самая распространённая мера веса – тяган, а двадцать четыре заарских тягана составляли пуд. Но были за морями страны, где пудам намеряли по шестнадцать тяганов. Моряки больше считали вес в кадях, что составляло сорок обычных пудов в одной кади. Самая же малая мера веса звалась сим, по имени косточки плода несъедобного бросника. Тысяча симов составляла один тяган. Выяснил и меры определения времени. Так, сутки разделялись на тридцать часов, а в средних долготах материка Деры сумерки длились около десяти часов. В каждом часе было пятьдесят сроков, а в сроке восемьдесят мигов. Вообще говоря, Стривару здорово повезло, что ему попался именно торговый обоз. Среди обозников нашлось немало повидавших разные страны трепачей, из которых удавалось выуживать просто бесценные для пришельца сведенья.