Перед помостом хаживали по своим делам горожане, в одиночку или кучками. Женщины старательно не смотрели на обнажённых рабынь, кроме тех немногих, кто презрительно кривились и чуть ли ни фыркали. Девушки украдкой бросали взгляды; любопытство, ужас и презрение в разной степени сочетались в их взорах. Мужчины же проходили, кто равнодушно, а кто и одаривая сальными шуточками или просто усмешками. Ту было много разного люду: вальяжные мелкие купчики, мастеровые, наёмники, селяне и чьи-то слуги, иногда в относительно добротных одеждах попадались рабы. Даже мальчишки-подростки мелькали, те были особенно любопытными, пока не получали от мамаш подзатыльники.
Когда перед помостом появился возможный покупатель, Ламерна украдкой глянула на него. Вроде бы мелкий купец, а может приказчик. Средних лет рунд, по одежде видно, что из Скойра. Да и важно ли откуда? Он, как и многие, первым делом вытаращился на Ламерну, ведь она, как-никак, товар редкий – артанка! Затем заскользил очами по остальным рабыням и вновь вернулся к ней.
‒ Эй, хозяин! ‒ окликнул он крепким голосом.
Торговец не заставил себя долго ждать. Ещё бы! Ему бы поскорей сбыть товар и вернуться к себе в родной город, где можно закупить новых рабов и рабынь. Хозяин, как недавно поняла Ламерна, хоть и был перекупщиком, но не очень-то обладал присущим им долготерпением.
‒ Слушаю тебя, уважаемый.
‒ Вот эта шлюшка… Сколько за неё просишь?
Сильная рука взялась сзади за волосы Ламерны и оттянула голову чуть назад, предоставляя покупателю возможность получше рассмотреть лицо продаваемой.
‒ Семь золотых, уважаемый. И это ещё дёшево!
‒ Спятил, уважаемый? ‒ ощерился купец. ‒ Не юна, по всему видно, что потаскана. Только и того, что артанка.
‒ Так за то и прошу, что товар она редкий. Остальных за золотой отдаю.
‒ Я таких за морем могу за семь монет двоих аж купить! ‒ купец потеребил длинный ус и добавил: ‒ Причём, куда моложе.
‒ Ну, так мы не за морем, уважаемый, ‒ нашёлся ответом торговец. ‒ Перевести морем – цена возрастёт. Бывал я в Полане и Итрании, бывал…
‒ Даю пять и это больше её действительной стоимости, ‒ решил поторговаться купец. ‒ Ты не найдёшь кого-то, кто купит даже за пять.
‒ Как знать… К ней все поглазеть приходят.
‒ Подумаешь, диво! Поглазеть – это не купить. Сколько на ней прежние хозяева заработали, а? Её небось потому и продали тебе, что блеск увял.
‒ Встань! ‒ приказал торговец.
И Ламерна с готовностью поднялась с колен – ноги-то начинали затекать.
‒ Повернись… Ещё…
‒ Неплохо, ‒ выдавил из себя купец. ‒ Что ж, так и быть, пару серебрушек накину. Но это последняя цена.
‒ Забирай, уважаемый.
И когда натяжение на цепи ослабло, верно торговец отстегнул её от столба, Ламерна услыхала довольные слова её нового хозяина:
‒ Мне как раз работница в обозе нужна. И слуг с воинами будет кому развлекать…
‒ Очнись!
Ламерне стало не по себе при мысли об обозе. Все слухи, что попадали к ней, доносили о нелёгком житье-бытье обозных девок. А тут ещё…
‒ Да очнись же!
Ламерна обернулась. Торговец, что только что получил за неё деньги, грубо схватил за плечи и принялся трясти:
‒ Очнись, Ламерна! Очнись!
И она зажмурилась. А когда открыла глаза, увидала вместо торговца Лагрис.
Темно. Насколько может быть темно в помещении с узеньким окошком, когда снаружи ночной сумрак. И нет ни зноя, ни палящего Озара. И помоста с товарками нет.
‒ Проснулась? ‒ тяжело перевела дыхание Лагрис.
‒ Это был сон?..
‒ Это был твой кошмар! Такого скулежа я ещё не слыхала!
‒ Слава богам, сон… ‒ Томирис села и с улыбкой заозиралась. Она всё-таки в домике у подруги!
‒ Мне так страшно за тебя, девочка… ‒ Лагрис обняла её и крепко прижала к себе, шепча на ухо: ‒ Если бы я спала так же крепко, как ты… Ты бы проснулась утром разбитой, истощённой…
‒ Но я после кошмаров всегда так просыпаюсь.