Шаг, другой, третий… Стривар заскользил было по земле, намереваясь сблизиться с хеонским колдуном, но хеонец вновь не дал такой возможности. То, что он напустил на сей раз, вызвало у Стривара замешательство. Но пришелец тут же справился с ним. Изначально это был мёртвый сартвеш-охранник. До неузнаваемости теперь изменённый Стихией Смерти, переродившей и уплотнившей его костяк. На нём полопалась одежда, броня и даже кожа, обнажая кровоточащую плоть, поблескивавшую несмотря на темноту под струями дождя. От мертвяка сильно несло скверной, которую Стривар ощущал как обжигающий хладом едва стерпимый зуд. И это только внешне. В истинном зрении порождение хеонского колдуна выглядело как исчерно-мглистые вихрящиеся клубы инобытийного праха, таившего в себе уже взводящиеся ударные заклятия, и управлялось всё это пленённым духом умершего охранника.
Лишь пара кратких мигов у Стривара оставалось на оценку представшего пред ним врага. Он понял, что вокруг мертвяка отсутствовало само время и его бессмысленно пытаться разить простым оружием. Хоть руби, хоть коли, да даже голову ему размозжи – его это не остановит. Понял Стривар и то, что просто не успеет прорваться и опробовать на мертвяке свой меч, в мощи которого не усомнился. Порождение серого балахона уже выстреливало в него ударные заклятия. От которых пришелец не знал, как закрыться.
И тогда Стривар по наитию потянулся к ручейку своей силы, как по путеводной ниточке скользя сперва к преграде, а потом, проскочив её, всё дальше и дальше к источнику. Но источник, сколь к нему ни стремись, так и оставался недостижим. Он оказался столь далеко, что до него, несмотря на всю отчаянную силу, всё не получалось дотянуться. Он скрывался где-то в недоступных пластах иномирья, выше обиталищ заарских богов, где-то там в неведомой выси, что предстало сознанию как ослепительно-яркий и обжигающе-чистый образ Великой Птицы. Птицы нездешней красоты и силы. Птицы, похожей на Орла. Всё что мог в сей миг Стривар сделать, это потянуться к открывшемуся ему Белому Орлу, подвергаясь опасности быть немедленно и неминуемо сожжённым им. Но ослепительный жар Великой Птицы всё же не испепелил взалкавшего её защиты. Испустив легчайшее дуновение, Она откликнулась на зов. И дуновение это, пронзая небеса за небесами, устремилось вниз – к Заару, надмирным светом донесясь к обратившемуся к ней Стривару.
И за миг до того, как несущиеся к нему заклятья Смерти готовы были дорваться до его плоти, в самое темечко хлынул поток надмирного света. Всё тело мгновенно пропиталось и переполнилось им, показавшимся горячащим и колючим. А тем временем, смертоносные заклятья уже впивались в плоть, торопясь разорвать, иссушить и разъять её. Но бессильно разбились о внезапную преграду. Словно сама плоть Стривара была сейчас соткана из света и прикосновение к ней немедленно уничтожило весь напор дорвавшейся скверны. Стривар же успел сделать только шаг, да выбросить вперёд руку с мечом, целясь в колдуна-хеонца.
И всё вокруг места схватки озарила ярчайшая вспышка чистейшего света. Сверкнуло так, как не могли засверкать и тысячи молний разом – округа просто потонула в нестерпимом световом всполохе. Но, однако, никому из оказавшихся поблизости вспышка не повредила зрение и, что ещё более удивительно, не распространилась далеко. Свет, хлынувший с острия меча, принялся выжигать мертвяка сразу изнутри и снаружи. Световой пламень испроверг пленённый колдуном дух и вышвырнул его куда-то в нижние слои. Пламень словно пожирал всю оказавшуюся поблизи скверну, будто та была ему пищей. И Стривар не сразу понял, что выворачивающий душу наизнанку истошный вопль – это крик серого балахона, объятого разъедающим его лучистым огнём. Колдуна не спас ни мощнейший Пузырь Мрака, который глодали белопламенные языки, ни Костяной Доспех, что проступил поверх одеяний и призван был защитить и от волшбы, и от простого урона оружием. Хеонец сгорал заживо. И только сейчас до Стривара дошло, что тот не был даже ни человеком, ни сартвешем. И ни любым иным представителем рас Заара. Он был исчадием из нижних слоёв – тем, кто исконно обитал там в мирах этой Вселенной.
А когда с колдуном было покончено, Стривар огляделся.
Бой продолжался. И бой складывался не в пользу хеонцев.