Когда к стойбищу подъехали пятеро конников, Шип первым направился к ним. Всадники сразу же покинули сёдла и двое из них – начальник лаатского отдела Тайной Стражи Фаршаф и хеонец в купеческом одеянии – незамедлительно направились навстречу. Охранная свита осталась при скакунах, при разговоре она была лишней.
Как и Шип, Фаршаф был мальваром, и по второму совпадению являлся также уроженцем столичного Кирта, в котором люди их расы были малочисленны. На этом совпадения заканчивались, ведь большую часть жизни Фаршаф провёл в Лаате. Да и имя он носил не священное, а древнее мальварское. Они с Харолом знали друг друга много лет и давно общались накоротке.
‒ Это господин Гхак, ‒ представил хеонца Фаршаф. ‒ Помощник Офаэоба.
Указующий ограничился приветственным кивком и, улучив, когда выдернутый из Лаата гость обеспокоенно заозирался вокруг, слегка вздёрнул подбородок в немом вопросе. Начальник лаатской тайной службы также слегка качнул головой, сообщая, что ничего ценного из Гхака не выудил.
‒ Подвижки есть? ‒ тихо спросил Шип, сблизившись на несколько шагов.
‒ Разъезды на дорогах не засекли никого подозрительного, ‒ уведомил Фаршаф. ‒ И не думаю, что засекут. От дорожных соглядатаев тоже пока ничего. Следы налётчиков проследить не удалось, их просто уничтожил ливень. Ясно только одно: они уходили верхами. Предположительно, в сторону леса. Я уже выслал один отряд на прочёсывание. Может быть днём какие-то следы обнаружатся или в лесу на что-то наткнёмся, но… ‒ тайный страж развёл руками.
‒ Ясно, ‒ выдохнул Шип. ‒ Оставь мне своего подопечного. Я с ним немного пообщаюсь.
Фаршаф кивнул и поспешил прочь.
А Гхак стоял сейчас совершенно обескураженный. Казалось, он не верил своим глазам. Он не носил одежд, принятых в его родных хеонских землях, предпочитая одежды киртамадских купцов. И даже бороду завивал, как лаатские торговцы. И что бросалось в глаза, черты лица Гхака не выглядели столь «звериными», как у охранников. И если уж Офаэоб сделал его помощником, значит вряд ли стоит выискивать в нём отпечаток полоумности.
Шип так тихо подошёл к нему, что хеонец вздрогнул от неожиданности и поспешно развернулся к кайваниту.
‒ Господин Гхак, ‒ указующий вежливо улыбнулся, наблюдая, как напрягся купец, и без всякой учтивости задал вопрос в лоб: ‒ А что ты делал вчера вечером и этой ночью?
‒ Но мне сказали, меня не станут допрашивать… Сказали, я под защитой Совета города…
‒ Так ведь я тебя не допрашиваю, уважаемый, ‒ вкрадчиво произнёс Шип. ‒ Я задаю вопросы, чтобы установить всю полноту обстоятельств расследуемого дела. Ты ведь, конечно, хочешь помочь следствию?
‒ Я… помогу! ‒ закивал Гхак, опасливо глянув на нагрудный кайванитский знак собеседника – огонь меж четырёх крыльев, прекрасно понимая его уровень власти во всём лаатском урезе. ‒ Уважаемый Фаршаф уже спрашивал о подозрительных или сомнительных деловых предложениях… Я ему уже ответил, что таковых в Лаате мне не делали. Но если бы даже предположить… Я уверен, что обратились бы напрямую к господину Офаэобу.
‒ А торговые соперники господина Офаэоба? Или, может быть, кому-то в Хеоне не выгодно, чтобы он… или через него велась торговля?
‒ Что ты, уважаемый! ‒ в голосе Гхака просквозила железная уверенность. ‒ Никто не посмеет пойти против самого казначея! Что касается вчерашнего вечера, я как обычно находился в своих лаатских покоях. Подбивал итог торговли за день, составлял заявки по закупкам для наших лаатских друзей… Потом лёг спать. А потом меня разбудила Тайная Стража.
‒ Понятно, ‒ теперь Шип решил задать главный вопрос: ‒ Господин Гхак, а что ты можешь сообщить о погибшем колдуне?
Хеонец пригладил бороду, шумно вздохнул и обронил:
‒ Мало чего.
‒ И тем не менее.
‒ Пойми, уважаемый Харол, я и имени его не знал. За всё время видел пару раз всего. По пути в Лаат он общался только с господином Офаэобом. Он не путешествовал вместе с обозом, но всегда был где-то рядом. Словно со стороны за нами присматривал. Иногда мне казалось, что он отлучался. Но это только ощущения.
‒ Ну а голос его ты слышал?