Особняк Элорского отличался от соседних, где обитали семьи знатных хирканских родов, большей приземистостью, бедностью внешних украшений и высотой ограждающих стен. Зодчий, что возвёл его несколько веков назад, думал при его воплощении в камне прежде всего об оборонительном назначении. Это было обычно для большинства орденских построек в любом месте Заара, за исключением, конечно, верослужебных сооружений. Сам особняк никогда не принадлежал покойному лично, он служил обителью каждому главе хирканского святопрестольного округа.
Чтящие, нёсшие стражу у ворот обители, опознали во всадниках своих. С харалужным полязгиванием крутящихся шестерёнок отодвинулся запор, одна из воротиц, окованная спыжем, открыла проход, достаточный для проезда конных. Проезжая мимо распахнутой створы, Коршун по-воински поприветствовал часовых, как равных себе, не смотря на их восьмиугольники на щитках рядовых бойцов, что носились ими поверх кожаных доспехов. Чтящие ответили на приветствие и, после того как всадники спешились, один из них повёл жеребцов в конюшню.
Вскоре объявился храмовник, видимо давно ожидавший приезда посланника итранарга. Отмахом отослав провожатого, Коршун пошёл навстречу храмовнику, слегка удивившись, что тот оказался мальваром. Ему было хорошо известно, что в хирканских землях мальваров крайне мало, настолько мало, что их можно пересчитать по пальцам одной руки. И ни одного из них нет среди подданных царя Равара-седьмого. Длинные чёрные волосы, заметная издали жёлтая радужка глаз, тонкие черты лица, гладко выбритый подбородок и светло-коричневая кожа – храмовник обладал самой распространённой внешностью этой людской расы. Шестигранник старшего служителя на лунном серпе поверх будничной чёрной ризы, глубокая складка между бровей и внимательный, всё понимающий взгляд.
‒ Светлого пути, брат Накан! ‒ сила в голосе храмовника могла бы заставить вздрогнуть иного простолюдина.
‒ И тебе не сойти! ‒ Коршун воспринял как должное, что встречающий мгновенно опознал его личность.
‒ Я Исмарал. Поверенный в делах убиенного Харана Элорского.
‒ Ты из Валенты, брат Исмарал? Так мягко огласовывают окончания слов только в Валенте.
‒ Ты прав, брат Накан. Я валентец. Вижу, тебе довелось побывать в моих родных краях.
Храмовник сделал приглашающий взмах рукой:
‒ Идём, брат Накан. Я здесь, дабы содействовать твоему расследованию. Покажу покои убиенного, отвечу на все вопросы.
Взойдя по ступенькам крыльца, Коршун увидал ожидаемый здесь Аргозар – знак Почитания блистал начищенной медью над дверями главного входа. Внутренне убранство особняка не отличалось роскошью, как это принято у мирской знати, служители любого из верований ставили себя выше этого.
‒ Личные покои и читальня Харана Элорского на втором ярусе, ‒ сообщил Исмарал. ‒ Приказный покой тут на первом. Здесь же приёмная.
‒ А хозяйственные помещения?
‒ Если угодно осмотреть и их, я покажу. Они на первом ярусе, а также в пристройках и подвалах.
‒ Хорошо. Может быть осмотрю и их. Я предварительно знаком с итогами осмотра, произведённого братом Когтем. В целом, всё ясно. Но мне надо знать вот что: не нашлось ли за последнее время телесных следов убиенного?
‒ Нет, брат Накан. К сожалению. Я уже доносил брату Когтю, что Харан Элорский, как и положено, тщательно следил за собой. Иное ведь немыслимо.
‒ Понимаю, брат Исмарал. Понимаю. Но согласись, что это странно, что даже среди постельного белья не найдено ни одного волосочка.
‒ Возможно. Но повторю: убиенный всегда уничтожал свои телесные выделения. Даже остатков его слюны не найдено.
‒ Хорошо. Тогда я начну со спальни и читальни. Если ты мне понадобишься, позову.
Покои Элорского до сих пор несли следы обыска. Всё что только можно, было вскрыто и раскрыто, вытащено и разложено по порядку. Собственно, после работы отряда следователей с поисковым оборудованием здесь уже нечего искать. Все тайники вскрыты, в них не нашлось ничего нужного следствию или хотя бы подозрительного. Подчинённые Когтя переворошили даже тысячи книг в читальне – и ничего не нашли. Коршун осмотрел личный обеденный зал Элорского, затем спальню. Изучил личные вещи, особо заостряя внимание на безделушках, коих у покойного оказалось очень мало. Во вскрытом тайнике над ложем лежали оставленные следствием мощные колдовские приспособления. Это рождало впечатление, что Элорский не предчувствовал смерть, иначе кое-что из напоённых волшбой предметов взял бы с собой.