И тогда он поднялся уровнем выше. В этом пласте бытия вокруг здания мерцала чёрная пелена, за ней проглядывался уплотнённый мрак. Это было странно. Мраку не место здесь, его должна неминуемо уничтожить сама среда этого слоя. Но что-то его удерживало тут. Что ж, особо-то выбора и нет, если действовать, то на этом уровне. Бороться с настороженными сущностями, вечно голодными тварями, было незачем. Он просто исчез из охраняемого ими слоя. Они его чувствовали, но так и не смогли заметить. И подняться за ним тоже не смогли бы – просто не имели приспособленных для здешнего мира тел. Теперь Стривар перестал таиться, разжал тело в этой действительности и в несколько раз вырос в размерах. Вспомнил ощущения «ниточки», этого оказалось достаточно, чтобы вновь потянуться по ней к колдовскому устройству. И когда понял, что именно ему нужно и где оно, врезался в пелену. Тугую, обжигающе холодную, упругую.
Пелена, понемногу прогибалась, стремясь выдавить его обратно. И наконец, не выдержав натиска, явила огромную прореху. Надмирный свет, сохранённый в самом естестве, вступил в противоборство с мраком. Стривар усиливал натиск, всё глубже проникая внутрь, выжигая вокруг себя пространство, заставляя отступать сгущенную черноту. Она давила, норовила поглотить, разъять его защиту и впиться в лакомую плоть. Но горела, горела и горела. И шаг за шагом Стривар втискивался во мрак, «ниточка» в его сознании безошибочно указывала дорогу. И когда, наконец, привела к какому-то мутному мареву, стало понятно, что оно и есть искомое устройство. В этом слое оно выглядело сгустком мути, а вот в мире смертных могло быть чем угодно, хоть безобидной на вид безделушкой.
Меч всё же проявился в руке. Взмах – и марево дёрнулось, окутываясь ярчайшими язычками пламени. А от второго удара распалось на рваные, быстро догорающие лохмотья.
Что ж, дело сделано. Стривар упрятал меч и покинул этот слой. Мир смертных встретил его душным воздухом и теплом. Он вновь ощущал себя лежащим на циновке. Открыл глаза, прислушался.
‒ Он очнулся! ‒ воскликнула Лагрис откуда-то сбоку.
Стривар скосил взгляд, она готова была уже броситься к нему, на случай если нужна будет какая-то помощь. Но он приподнялся на локтях и бодро вскочил на ноги.
‒ Долго меня не было?
‒ С часик где-то.
‒ С часик… Для меня всё прошло куда быстрее. А ты чего здесь?
‒ Не утерпела. Пришла, а ты лежишь тут ни живой, ни мёртвый! ‒ Лагрис наморщила лоб. ‒ Правда, я сразу поняла всё. Когда-то я наблюдала подобное. Но знаешь что? Среди верослужителей только имеющие посвящение повыше могут так, как ты свободно покидать тело.
‒ Я же тебе говорил, он сильный колдун, ‒ на лестнице показался Артак. Войдя, он выразительно глянул на друга. ‒ Удалось что ли? По тебе видно, что да. И похоже, ты не измотан.
‒ А должен? ‒ Стривар пожал плечами. ‒ В общем, я там маленько покуролесил… Теперь можно и Уранха к виманщику посылать.
Лагрис и Артак переглянулись. И у неё, и у него на устах играли довольные улыбки.
Глава 40 Богам вопреки
Глава сороковая
БОГАМ ВОПРЕКИ
Битый час Явил крутился у «Зелёной Сои». Изображал привычную суету, словно занимался самым обыкновенным делом ‒ доводкой до полётной годности новопостроенной виманы. Естественно, за ним как всегда приглядывали. Так пусть же у соглядатаев не возникнет ни малейшего повода для подозрений.
Мысли виманщика всё чаще возвращались к Лаату. С виманостроительного помоста тот неплохо просматривался, не смотря даже на высоту окружающих поселение стен. И Явил часто бросал на город полные тревоги взгляды. За долгие годы он до того «налюбовался», что застарелая ненависть успела притупиться. Но не исчезла. Однако сейчас при виде близкого города в душе шевелилась надежда. За заборолами виднелись крепостные башни и храмовые маковки, заострённые навершия присутственных зданий и сливающиеся в неразборчивые пятна островерхие купеческие особняки. Ненавистный город продолжал жить привычной жизнью.