‒ Мы ускользаем? ‒ неуверенно произнесла Томирис.
‒ Видать, Стривар разорвал «сетку», ‒ отозвалась подруга.
‒ «Сетку?»
‒ Это такая колдовская гадость, что удерживала нас.
И только теперь Томирис начало колотить. Силилась подавить дрожь, но как-то не выходило. И не замечала, как подруга от удивления открыла рот. Лагрис обалдело таращилась на постепенно отстающие перехватчики. «Ястребы» были всё ещё близко, но с каждым мигом отставали. В «Зелёную Сою» летели стрелы, но не были уже так опасны. И по тому, как набегающий воздух начал вдавливать её назад, Лагрис поняла, что вимана набирает скорость.
Но ведь этого не может быть! Даже если Явил вдруг стал вдесятеро лучшим лётчиком, он не смог бы оторваться. Разве что Стривар как-то договорился с вольными духами Воздуха. Когда-то давно Лагрис смогла бы удостовериться, права ли в своём предположении. Но с тех пор, как из неё сделали блазну, это оказалось не под силу.
‒ Мы отрываемся, ‒ сообщила она.
Томирис дёрнулась и уставилась вдаль – за корму. В глазах её засветилась радость. А потом заметила, как подруга стирает с разбитой губы кровь. И ей стало неловко.
‒ Прости…
‒ Ничего, ‒ Лагрис подмигнула. ‒ У Стривара не будет повода начистить нам моськи.
Томирис виновато улыбнулась. Смотрела, как перевязывают раны Ратише и Уранху. Да оттаскивают в отдельное место погибших Атея и Юра. Потом Тороп и Янмир принялись выбрасывать убитых врагов.
‒ Четырнадцать киртамадцев на палубе, ‒ кровожадно сосчитала Лагрис. ‒ Не плохой размен.
‒ Как ты можешь?
Лагрис не ответила. Она смотрела на направившегося к ним Стривара. Он подошёл весь заляпанный кровью. С прожигающей пронзительностью сверлил глазами их лица. Присел рядом, вымученно улыбнувшись.
‒ Мы живы, ‒ Лагрис поспешила сообщить очевидное, мол, по-другому и быть не могло.
‒ Даже не знаю, кому из здешних богов вознести хвалу… ‒ Стривар усмехнулся. ‒ Скоро мы окончательно оторвёмся. Эх, кабы знал, чего ждать от вражьих виман, Юр и Атей остались бы живы…
‒ Ты винишь себя? ‒ поразилась Лагрис. ‒ Ты всех спас!
Стривар отмахнулся.
‒ А куда мы летим? ‒ спросила Томирис.
‒ Куда-то к морю.
‒ К морю? ‒ удивилась она.
‒ Да. Явил и Артак уверены, что нам нужны какие-то мировые врата.
Обе подруги выглядели так ошарашенно, что Стривар поспешил уточнить:
‒ Они так мне сказали.
‒ О, боги! ‒ Лагрис прикрыла рукой рот, не зная, то ли плакать, то ли радоваться.
А Томирис не сводила глаз с замызганных доспехов воителя. Ей вдруг остро засвербело позаботиться о нём. И она сказала:
‒ А нельзя ли нам потом ненадолго приводниться? Я б тебе одёжку простирнула, да броню почистила…
‒ Что у меня, рук нету, Ламерна? ‒ скривился Стривар. ‒ И сам управлюсь.
Было заметно, что он устал. И просто сидел в их обществе, словно нехотя сняв шлем, подставляя разгорячённую головушку попутному ветру. Но и продолжал держать в руках обстановку вокруг «Зелёной Сои». Щит был вновь закинут за спину, а рунный топор вернулся в поясное кольцо.
‒ На самом деле меня зовут Томирис, ‒ решила признаться она.
Стривар кивнул только из вежливости. К её удивлению, это имя ничего ему не сказало. Зато всё прекрасно поняла Лагрис. И даже про себя ругнулась, как раньше-то не заметила очевидного? А именно – совпадения с известнейшим не только в Рундии, но и за её пределами древним Сказанием о первом царе царей. И Лагрис подумала, что называя своё имя, подруга пыталась намекнуть ещё кое о чём.
Молчание затянулось. Томирис заёрзала и, сбитая с толку, не знала как быть. И тогда молчание разорвала Лагрис:
‒ Даже не верится, что моя самая несбыточная мечта стала былью… Я больше не рабыня… И никогда не вернусь в Лаат!
‒ Свобода воли на то и свобода, ‒ отозвался Стривар, ‒ что может попрать любую предопределённость.
‒ Но почему же тогда многие мечтают напрасно?
‒ «Напрасно»? ‒ он уставился на Лагрис. ‒ Странное слово ты подобрала. Представь, что все желания будут исполняться…
‒ Мир погибнет! ‒ вмешалась Томирис. ‒ Безумцы очень быстро угробят всё живое.