И вот наставница избрала облик жены купца средней руки. Это было весьма разумно, так как многие купцы даже в дни великих торжеств думали лишь о наваре. Воспитанницу Играда нарядила купцовой дочью и со всей обстоятельностью провела с ней несколько уроков по правилам поведения в среде торгового сословия. Как знак сословной принадлежности в хирканских пределах, Играда украсила себя ожерельем их чёрного жемчуга, а Томирис из красного. Особенное внимание во внешности уделила головному убору воспитанницы, остановив выбор на роскошном и весьма объёмном чепце, что был в ходу среди простолюдинок побогаче. Такой чепец достаточно скрывал золотистые локоны царевны, по которым в ней любой прохожий безошибочно опознал бы артанку. Довершали изменение облика пелена и тени. Пелена, одеваемая на чепец, скрывала верхнюю часть лица и несколько смазывала черты. Такая пелена была в ходу в некоторых урезах среди незамужних девиц. А яркие праздничные тени в Священную Коранту накладывали на веки женщины всех сословий. С пеленой и тенями заметить голубые глаза Томирис было почти невозможно даже вблизи. Естественно, не позабыла Играда и об охране. Сотник дворцовой стражи Луг, отвечавший за личную безопасность царевны, нарядился в видавшие виды доспехи не пойми какой принадлежности и стал изображать наёмника. Артанскую внешность он скрыл под шлемом с закрывающей глаза полуличиной. А несколько его бойцов, подобранных из рундов, в одеждах простых горожан получили задачу прикрывать «купчиху» с «дочерью» издали.
Что касается столицы, Томирис бывала за пределами дворца не часто. Конечно, ей не раз случалось покидать не только дворец, но и саму Хиркану, особенно в раннем детстве. Или, как в последний раз, во время паломничества в Священную Итранию. И ни разу её нога не ступала доселе в пределы нижнего города. И когда за всю свою недолгую жизнь Томирис впервые очутилась в нём, тот просто её поразил. Ещё никогда она не видала таких толп, не сталкивалась с такой суетой и людским многоголосным гудом. И главное, на неё никто не обращал внимания. Это было непривычно, но именно то, что ей так требовалось.
‒ Мы у ремесленного рынка, ‒ сообщил сотник Луг, когда одна из узких улочек вывела к площади, заставленной торговыми рядами.
‒ Прекрасно, ‒ одобрила Играда и обратилась к Томирис: ‒ Тут мы скоротаем время до дневного богослужения. Погуляем, посмотрим на товары, свезённые со всей страны и иноземные. Тебе это будет полезно.
‒ А потом посетим другие рынки? ‒ вопросила царевна, предвкушая будущие впечатления.
‒ Нет. Боюсь, мы просто не успеем, ‒ наставница снисходительно улыбнулась. ‒ Посмотри, сколько черни. Мы застрянем здесь… Ну, и кроме того, не вижу смысла в посещении сельского рынка или невольничьего. И конного тоже. Нам ведь кони ни к чему, не так ли?
Томирис кивнула. И пошла за наставницей. И когда их троица влилась в один из ручейков горожан, ощутила непривычное, не выразимое словами чувство. Это казалось странным – быть окружённой со всех сторон незнакомцами, не обращающими на тебя никакого внимания. Поток нёс троицу мимо длинных торговых рядов, где под навесами лежали самые разные товары. Попадались и доселе невиданные, царевна и не представляла что это и зачем оно. Торговцы ‒ в основном купцы, а не ремесленники ‒ наперебой расхваливали своё добро. Отдельно ото всех прохаживались стражники, пристально посматривавшие по сторонам. Покупатели заполонили всё вокруг, останавливаясь то у одной лавки, то у другой. Сотни придирчивых взглядов, кто-то оспаривал цены, кто-то выкладывал горсть монет, не торгуясь.