Томирис растеряно заозиралась и бросила взгляд на нижний ярус, но мало что смогла увидать, за исключением той части водоёма, что примыкала к подножию идола Элуны.
‒ А эти?.. что там внизу? ‒ спросила она у наставницы.
‒ А эти прихожанки, ‒ улыбнулась Играда, ‒ задабривают богиню. Любая женщина может вымолить милость Элуны, придя в её храм и пожертвовав часть заработанного. Сейчас время празднеств и поэтому врата храма открыты даже днём. В остальное время года врата открываются только вечером, и только тогда прихожанки получают белые повязки на глаза и, обнажившись, садятся у стены Избрания. Там их выбирают охочие, платя за свой выбор уже после всего, что последует. Храм получает две трети от суммы. Иногда случается забавное: кто-нибудь узнаёт у стены жену или дочь знакомого, а может и договориться о скидке, если этот знакомый хорошо к нему расположен и находится где-то поблизости.
‒ Да, забавно, ‒ сказала потрясённая Томирис. ‒ Наверное.
Теперь она смотрела на всё вокруг совершенно иными глазами. А о том, чтобы обратиться с мольбой к Элуне даже и думать забыла.
‒ Выйдем наружу? ‒ предложила она.
‒ Но ты, кажется, желала помолиться, ‒ напомнила Играда.
‒ Я уже не желаю…
Наставница улыбнулась и, взяв воспитанницу за руку, вывела её на внешнее ложе, оказавшееся неожиданно широким. С высоты нижний город выглядел более красивым, а копошащиеся горожане напомнили царевне каких-то букашек. Она даже улыбнулась от пришедшего на ум сравнения. Играда нашла место, где им никто не мог бы помешать, и предоставила воспитаннице возможность полюбоваться Хирканой. Сотник остался в сторонке, весь настороже, хотя внешне выглядел скучающим. И когда Томирис надоело таращиться вниз, она облокотилась на перила и задала наставнице давно мучавший её вопрос:
‒ Скажи, Играда, Почитание Элуны – оно… С ним не всё так просто?
‒ Ты, конечно, не на уроке, но мысли свои надо выражать более чётко. Даже когда облекаешь их в вопросы, суть которых тебе не ясна.
Томирис помолчала, расценивая, намерена ли наставница просветить её или просто намекнула о нежелательности таких вопросов.
‒ Ты не ответила мне, ‒ настойчиво произнесла Томирис.
Играда подошла поближе, тоже опёрлась на перила и улыбнулась.
‒ Тебе, Томирис, наконец, следует уяснить раз и навсегда, что низы – это низы, а знать – это знать. Мир создан таковым, каков он есть. Всё и все имеют своё предназначение в замыслах Всеблагого Лучистого. Даже рабы.
‒ А знатные роды?
‒ Им предписано управлять и повелевать. Мы потому – знать, что обладаем знаниями. У кого знания, у того власть. Знать подобна пастуху, что оберегает свою отару. Но и живёт с неё. Увы, помыслы черни просты и незатейливы. Да и стоит ли хорошему пастуху вникать в помыслы своей отары, его забота – чтоб отару не растерзали волки, да чтоб шерсть и мясо давала.
‒ Но всё же, как быть с Почитанием Элуны? Священный блуд – это тоже забота об отаре? Почему так получается, что заветы и Писание – для знати? Разве никто, кроме меня, не подумал, что надо дать низам образование? Будут читать и…
‒ Ты говоришь странные вещи! ‒ прошипела Играда. ‒ Уж не бредней ли своего дядюшки ты наслушалась? Он, говорят, чудить умеет.
‒ Тихоня тут ни при чём! Я сама стремлюсь разобраться.
‒ Хорошо. Подробно и обстоятельно мы займёмся этим на уроках. А пока что я скажу тебе вот что: Сестринство держит в узде низменные страсти простонародья и направляет их силу в неопасное русло. Подобные страсти могут быть разрушительными и их надо держать под присмотром. А лучший присмотр – это руководство. Мы доверяем руководство Сестринству.
‒ Я мало знаю о тайнах Почитания Элуны. Но я слышала, что в храмах богини проводят свальные обряды… А тут ещё и торговля жёнами и дочерями… Да обряд совершеннолетия… Это такое руководство?
‒ Пойми же, Томирис, нравы черни – это их нравы. Низы всегда гонятся за утехами плоти. Им лишь бы повкусней набить брюхо, да весело погулять. И мы в своей власти используем это. Можно легко играть на страстях чиновников, продвинутых из низов. Но ты должна знать: не все простолюдины привержены верованию богини. Среди подданных твоего отца таких около трети. Это немало, но и немного. Среди селян и некоторой части горожан тайно почитают богиню Вугиру. Её зовут Великой Матерью, считается, что она хранит семейный очаг и покровительствует женской и мужской плодовитости. В прошлые века в Хиркане у Великой Матери стоял свой храм. Примерно также обстоят дела ещё и в Скойре и Альканаре. В Рундии верование Элуны ещё не успело закрепиться, там больше чтят Арешу. А вот в Киртамаде храмов Элуны больше, чем у самого Лучистого. В Валенте и Священной Итрании Сестринство тоже влиятельно, так же как и на материке Анари. Что же до нас, хирканской знати, мы опираемся, в том числе, и на тех немногих из низов, кто способен подняться над страстями – именно в них наша сила на низовом уровне. Поэтому, как бы ни косилось на то Сестринство, на верования простолюдинов в Великую Мать мы смотрим сквозь пальцы.