Камур, с населением около двадцати тысяч, был небольшим городишком. Как Коршун и ожидал, все постройки здесь оказались сложены их жёлтого камня. Только мощёные дороги не пестрели желтизной, да серели крыши зданий, обложенные неокрашенной черепицей.
Перст Веры без труда находил путь по разукрашенным разноцветной глазурью вывескам на углах домов, что сообщали названия улиц всем гостям города. Построенный некогда на торговом пути, Камур изобиловал корчмами и харчевнями, купеческими и ремесленными лавками, большим торжищем, где по слухам можно было найти такое, что редко бывает даже в столице. Словом, город выглядел зажиточным, что можно было определить по нарядам простых горожан и отсутствию лачуг.
‒ Вот мы и на месте, ‒ Коршун спешился у закрытой, не смотря на разгар дня, лавки, что занимала весь первый ярус добротного с виду дома. Впрочем, на этой улице все дома были такими – тут предпочитали селиться преуспевающие горожане.
Пока Перст Веры рассматривал закрытые ставни, привязывая коня прямо к крыльцовому узору, Рел назначил одного из бойцов оставаться на улице. Чтящий молча повёл оставленных ему кобыл к коновязи, чтобы затем покормить их зерном во вьюках.
‒ Стучи, брат Рел, ‒ сказал Коршун. ‒ Нас тут давно ждут.
На стук дверь отворилась не полностью. Стоявший в полутьме внимательно изучил гостей и позволил войти, только убедившись в их принадлежности.
‒ Светлого пути, о брат Накан! ‒ поспешил навстречу старший из ожидавших тут Коршуна дознавателей.
‒ И тебе не сойти, брат Феоровак!
Перст Веры всмотрелся в изрытое морщинами лицо дознавателя, отметил его цепкий, колючий взгляд и заметную проплешину в бороде под челюстью – там, где зиял давний ожог. По словам Когтя, брат Феоровак был матёрым бойцом. Коготь очень ценил его. И судя по тому, что Феоровак смог найти общий язык с владельцем этой лавки, Коготь ценил его не напрасно.
‒ Нас тут четверо, брат Накан, ‒ сообщил Феоровак. ‒ Трое моих помощников и, собственно, обитающий тут колдун.
‒ Где он?
‒ Я к твоим услугам, ‒ немедленно отозвался хозяин дома и не спеша начал спускаться по лестнице.
Голос у колдуна оказался звонким, почти юношеским. Внешность артана средних лет, но Коршун сразу распознал его истинный возраст – ближе к двумстам. Мягкий проницательный взгляд голубых глаз, холёная бородка цвета, как и короткие волосы, спелой пшеницы. На шее деревянный кругляш оберега на серебряной цепочке, белая рубаха и тёмно-синие шаровары, заправленные в невысоконькие сапоги с отворотами. Более при нём ничего не было – ни оружия, ни зачарованных предметов, хозяин словно показывал, что и в мыслях не имеет противиться следствию. Однако он находился у себя дома, а значит тут полно взведённых заклинаний. Коршун прекрасно знал, что по-иному и быть не может.
‒ Моё имя Арик. Горожане зовут также Цветочником, ‒ он улыбнулся. ‒ Когда-то давно я выводил новые виды цветов.
И тут же улыбка стёрлась с его уст, а взгляд потерял мягкость.
‒ Судя по поведению моих гостей, ты большая птица. Но насколько большая?
Теперь уже улыбнулся Коршун. Расстегнул крючки балахона и распахнул ворот. Арик Цветочник увидал алую барму и лунный серп со знаком Перста Веры. Удовлетворённо хмыкнул и вполне доброжелательно с улыбкой произнёс:
‒ Что ж, рад видеть у себя Перста одного из Творящих.
‒ Итранарга мало кто так называет, ‒ сухо заметил Коршун. ‒ А теперь я должен знать, что у тебя есть такое важное сообщить, что тебе понадобилось удостовериться в моём орденском звании?
‒ О! Очень даже есть, ‒ уже без тени улыбки ответил колдун. ‒ Я готов подтвердить всё то, что сказал твоему дознавателю Феороваку. Но тебе могу сказать больше. У меня есть весомая причина осторожничать. Дело в том, что меня навещали львы. И спрашивали ровно о том же, о чём брат Феоровак.
Коршун призадумался. Львами в просторечии называли Тайную Стражу Алостров, они даже носили царский знак Крылатого Льва. Но Крылатый Лев – это ещё и олицетворение Мефа – мужского проявления богини Мефлаты, что особо почитаема на материке Анари. Мефлата-Меф таит в себе великую двойственность слияния двух природ. В облике же Мефа сие божество является Стражем Запада, что со Времени Сотворения стережёт западные границы Небесной Крепи самого Всеблагого Кайвана. И знак его дарован хирканским царям на право царствовать. И то, что тайные стражники использовали этот знак, веками возлагало на них обязанность быть через царя проводниками воли Стража Запада в тварном мире. Глава Тайной Стражи Одвар Триум приходился двоюродным братом Равару-седьмому. И по сведениям Когтя, Триум довольно сильный колдун.