И вот когда на землю легли сумерки, а в сером небе показались тусклые звёзды, на поверхность выбрались пятеро заклинателей.
‒ Врата открыты, брат Накан! ‒ сообщил один из них. ‒ Ты сам всё увидишь. Возьми светильники. Со светочами нельзя. Там испарения сернистого пара и ртути, но может быть и ещё чего-то.
‒ И кислорода там мало, ‒ согласно кивнул Перст Веры.
Коршун облачился в маску и надел тяжёлую суму. Заклинатели передали своё снаряжение копью Рела и тщательно проверили у всех надёжность облачения. Оставив одного из бойцов, которому не досталось снаряжения, копьё спустилось в подземелье вслед за Перстом Веры.
Разгоняя мрак вечными светильниками, чтящие добрались к открывшемуся зеву. От жёлтокаменного долгокруга остался лишь самый краешек кончика, торчащего из напольной щели. Шестёрка остававшихся тут заклинателей была внутри. Не мешкая, Коршун поспешил в проход и нырнул в царство мрачного марева.
С первого же шага он попал в какую-то вязкую среду, не различимую глазами, но ощутимую всеми телами – и грубой плотью, и более тонкими. Вязкое давление обрушилось сразу отовсюду и приходилось прилагать усилия при каждом шаге. Ведь не только давила на плечи тяжёлая ноша, а будто сопротивлялся и сам воздух. И это при защите Ямы! А что стало бы, приди сюда не кайваниты, а простые воины или грабители? Безусловно, их ждала бы смерть, даже имей они всё необходимое защитное снаряжение.
Перед Коршуном, не смотря на затруднённый обзор сквозь стёкла маски, во всём своём кошмарном великолепии предстал огромный зал, выстроенный в виде правильного круга. Мрачно-красные камни стен освещались большими сосудами вечных светильников. Сами стены изобиловали изображениями пекельных тварей, вырезанных их чёрного камня. Твари перемежались нагромождениями черепов, окружённых запретными письменами. Под ногами висело марево, достающего местами до уровня колен. Особенно плотные клубы были собраны у опрокинутых котлов с вытекшей расплавленной киноварью. По всему залу лежали тела. И растерзанные, и внешне целые ‒ их было тут более десятка и все в одинаковых чёрно-красных ризах с глухими масками на лицах. Судя по посмертным позам, смерть настигала их внезапно и лишь немногие оказали сопротивление убийцам. Здесь тоже виднелись следы ожогов на камнях, а иные камни были будто вырваны и растёрты в муку. Видимо те, кто пришли позже и увидали сотворённое тут побоище, не стали здесь прибирать из-за опрокинутых котлов, а ограничились только запечатыванием зала. В самой же середине зала размещалась огромная круглая ванна, утопленная по края в пол. Ванна сейчас пустовала. К ней вели ровные дорожки от расположенных вокруг неё чёрных алтарей в виде лож из того же, что и на стенах чёрного камня. Бурые пятна, что покрывали камни, не оставляли сомнений в их предназначении. Оставалось только неясным, если обряд был прерван, то куда девали тела жертв? Их унесли убийцы?
Однако всё это Перст Веры оценил в первые же мгновения, как ступил сюда. Главное, что сразу приковало его взор, располагалось в сердцевине некогда кровавой ванны – искусно вырезанный чёрный истукан.
Пройдя мимо заклинателей, Коршун подобрался к истукану. Это была прекрасная в своей наготе женщина, стоящая сомкнув вместе ноги и разведя в стороны согнутые в локтях руки. Ладони её оказались пусты, но несомненно в них до недавнего времени что-то было. Глаза из красных яхонтов на суровом и прекрасном лике словно смотрели прямо в нутро Коршуна, обещая ему незавидную участь. Глаза завладели им и Коршуну стоило немалых усилий, чтобы оторваться от них. И когда он вынул из ножен меч, ему почудилось, что губы идола тронула ухмылка.
Перст Веры узнал её и в этом облике. Это была Илаша. Обычно военачальницу ратей Владыки Пекла Иги-Мара изображали по-иному, чаще всего как грозную деву-воительницу, реже как полуженщину-получудище. И Коршун сделал, что должен был сделать: зачарованный меч выковырял яхонты из глазниц Илаши. И они покатились по вогнутому дну ванны, скатившись к её ступням, стоящим на откупоренном сливном отверстии. Видимо, кровь, обагрившую ноги пекельной богини, слили тоже убийцы.
Кто-то коснулся плеча Коршуна. Он повернул голову. Один из заклинателей рукой поманил его за собой.
Коршун пошёл за ним, видя, как остальные заклинатели снимают с мертвецов маски. Тлен лишь немного тронул их лица ‒ здесь было крайне мало кислорода. И когда он подошёл к одному из тел, то на очередном шаге едва не оступился. В красно-чёрной ризе со сдёрнутой с головы маской перед Перстом Веры лежал Харан Элорский.