А потом лес кончился и дальше отряд скакал чрез холмы, распугивая мелкие стада кустарниковых быков и широколобых лосей. С каждым часом всадники всё дальше углублялись по горному кряжу туда, где просматривался подъём по отрогу, заросшему в низинах и заснеженному у вершин. И только достигнув намеченного подъёма, Тихоня разрешил привал.
Чувствуя себя разбитой, Томирис с благодарностью приняла помощь Луга и кое-как слезла с кобылы, а потом валялась на траве всё то время, что готовился обед на костре.
‒ На, выпей! ‒ вывел её из полудрёмы дядюшка, протягивая чашицу, от которой исходил сильный горько-сладкий дух. ‒ Это придаст тебе сил.
Вцепившись в его руку, Томирис заставила своё тело сидеть и, глядя на рваные облака, быстро выхлебала неведомую жидкость. Рядом, с котелком в руках, остановился Луг, дождался когда Тихоня отойдёт и, улыбаясь, сказал:
‒ Твой дядя постиг много тайн. Его отвары не дадут последствий. Сейчас тебе принесу кашу. Поешь, передохнёшь и снова будешь в седле как новенькая.
Царевна вымученно закивала. А вскоре уже безо всякого стеснения запихивала в рот горячую кашу, посматривая, как её кобылу, жующую отруби из привязанного к морде мешочка, насухо обтирает Дерун.
‒ Доела? ‒ Тихоня подошёл не слышно и присел рядом.
‒ Да. Давно так вкусно не ела…
‒ Самую обычную кашу? ‒ развеселился дядюшка. ‒ На воде и почти без соли?
‒ Очень вкусно, ‒ Томирис уже чувствовала возвращение сил. ‒ Дядя, а растения тоже, как и животных можно создавать?
‒ Всё перевариваешь тот разговор? ‒ Тихоня прищурился, когда из-за облаков вновь выглянул Озар и ослепил его. ‒ Когда-то очень-очень давно, когда наш мир был более жарким, почти всё, к чему ты привыкла, не существовало. И царство животных, и царство растений были иными. Но и тогда создавали новые виды, которые потом вымерли.
‒ Но почему вымерли?
‒ Так ведь холодно стало. И воздух изменился. Потребовалось заново, век за веком заселять Заар. А кое-чего, я тебе по-свойски скажу, утянули даже из других миров. Деревьев натащили всяких… И всех кошачьих, кстати. Их во многих мирах любят…
Тихоня, задумался, растянув губы в мечтательной улыбке и прикрыв лицо ладонью. Однако Томирис не дала ему помечтать, нетерпеливо спросив:
‒ А какие тогда звери жили?
‒ Да всякие… Ящеры в основном. Были среди них и настоящие великаны. А вымерли, потому что многие из тех гадов жару и влагу любили. Житья им не стало.
‒ А есть миры, где жизнь совсем не как у нас?
‒ Ох, сколько вопросов! ‒ весело сказал Тихоня. ‒ Есть миры всякие, даже такие, где и воздух для нас ядовит. И такие, что нашим глазам покажутся голыми и пустынными. И ещё разные… Но везде есть жизнь. Бывает и такая, что ты её и не заметишь. Ну, что? Передохнула? Да? Тогда в путь!
Дальше скорость продвижения отряда заметно снизилась. То лёгкой скачкой, то шагом кони покрывали поднимающийся отрог, часто своим собственным разумением выбирая проходимую для себя дорогу. А потом и вовсе пришлось спешиться и взять скакунов за поводы. Теперь уже воины настороженно посматривали по сторонам, заранее обходя подозрительные места, где за камнями могли бы скрываться пещеры. Смолкли шутки и вообще разговоры, все держали оружие наготове. Все понимали, что попасть в засаду к обезумившему от голода пещерному медведю или льву может для отряда обернуться очень дорого. Голодных горных хищников, как правило, не пугали ни люди, ни их численность.
Но всё обошлось. Спустя несколько часов отряд прошёл по расщелине и остановился у совершенно голых скал. Здесь, на удивление, не росла даже трава. Осмотревшись, Томирис не увидала и птиц в вышине, словно место перед нею было отмечено чем-то гибельным для всего живого.
‒ Привал! ‒ объявил Тихоня. ‒ Дальше пойдём: я, царевна и Дерун.