‒ Я поняла, ‒ тихо прошептала Ирла и с облегчением улыбнулась, когда дочь поцеловала её в лоб.
Глава 9 Наживка и крючок
Глава девятая
НАЖИВКА И КРЮЧОК
Утро девятого дня Багрового Урдана Священной Коранты Накан Коршун проводил в книгохранилище «Небесного Приюта». В просторном помещении с глухими толстыми стенами, освещаемом изнутри множеством вечных светильников, были собраны десятки тысяч копий и подлинников книг и свитков со всего Хирканского Царства, а также из других стран Заара, включая и запрещённые, добытые некогда у тёмных верований, даже тех, что навсегда исчезли из этого мира. Кроме того, тут за многие века накопились дела и отчёты хирканского управления ордена, сведения по родовым ветвям местной знати, наветы и доносы, списки всех известных чародеев, что проживали в здешнем царстве, и даже своды по землеописанию владений Алостров.
Переворачивая страницы из тонкой кожи, что имелись у большинства из отобранных для изучения запрещённых книг, Перст Веры кропотливо постигал описания самых древних обрядов Почитания пекельной богини-воительницы Илаши. Он искал подсказки, что могли пролить свет на недавние события в забвенном городе, где служители проводили жуткие обряды. Искал и заодно сличал срисованные в нечестивище тайные письмена с письменами из книг и рисунками по камнеписи, что бывало обнаруживали чтящие в горных схронах. Заодно, порядка ради, приходилось сравнивать найденные тайнописи с письменами тёмных верований Падших. Но, как и ожидалось, связи между ними Коршун не нашёл.
Отложив очередную книгу с толстой чёрной обложкой из человеческой кожи в серебряном окладе, усеянном знаками смерти, Перст Веры задумался. Расследование больше не топталось на месте, но после недавних событий Коршун был исполнен мрачными предчувствиями. Через орденских связистов, он, как и положено, отослал в обитель Престолодержца краткое донесение об обнаружении тела Элорского. Итранарг никогда не требовал поспешности, однако Коршун чувствовал, что от него ждут скорейшего завершения расследования. И само собой, успеха. Мысли Перста Веры всё чаще возвращались к обручу для личной связи – разговор с итранаргом давно назрел. Однако Коршун жаждал сперва заполучить доказательства, которые бы подтвердили либо опровергли его подозрения. В этом деле оказались замешаны уж очень влиятельные особы, а значит, действовать требовалось сверхосторожно, дабы не обрушить Хиркану в смуту, которая нанесёт ущерб замыслам Святого Престола. И если подозрения всё же подтвердятся, необходимо будет свести возможные потрясения к приемлемому уровню. И вот на изучение и проработку этого вопроса Коршун со вчерашнего дня нацелил брата Когтя.
Глава хирканского управления чтящих словно подслушал мысли Перста Веры. Зрящий Коготь появился в книгохранилище в запылённом дорожном плаще, поспешно затворил за собой дверь и быстрым шагом достиг запруженного книгами и бумагами стола.
‒ Срочные вести, брат Накан, ‒ безо всякого предисловия сообщил Коготь и застыл напротив посланника итранарга.
Коршун указал рукой на стул и всем своим видом выразил, что готов слушать.
‒ Старший дознаватель Феоровак доносит, что львы коринского уреза чешутся как ужаленные. Дело напрямую касается нашего расследования…
‒ Чешутся? ‒ переспросил Коршун, подавив усмешку.
‒ Это такое местное выражение, ‒ Коготь почувствовал настроение посланника и, на миг растянув губы в улыбке, продолжил, вновь используя местные хирканские выражения: ‒ Львы просто насыпали на голову Феороваку целую гору сведений о налёте на Прилесье. Как сообщил брат Феоровак, ему дали понять, что они и сами копают это дело и что в нём замешаны львы из столичного управления.
«Вот оно!» Коршун мгновенно сделал выводы из услышанного. Недостающие части мозаики стали на свои места. За время, проведённое в этой стране, он успел достаточно разобраться в местных делах. И всё же был приятно удивлён, что брат Феоровак поддерживает личные отношения с некоторыми или быть может многими львами коринского уреза. Такие отношения всегда полезны, но сейчас они как нельзя кстати. А по словам Когтя выходило, что среди урезных управлений Тайной Стражи имелось неявное соперничество и обособление, что в общем-то Перста Веры ничуть не удивляло. Ведь такое издавна наблюдалось во многих царствах. И Святой Престол всегда обращал себе на пользу все подобные явления. Но что удивляло, коринские львы стали подкапываться не просто к своим соратникам из столицы, а получается – если подозрения-таки верны – к ближникам самого Триума. Коршун сделал заметку в памяти, что надо бы направить внимание брата Когтя и на это направление, ведь судя по всему, внутреннее противостояние львов имеет давние корни и просто грех это не использовать в дальнейшем. Впрочем, зрящий Коготь на то и зрящий, что дураком никогда не был, а значит и сам сделал такой же вывод.