‒ И вот, что выяснил брат Феоровак, ‒ продолжил между тем Коготь. ‒ За несколько дней до налёта на Прилесье, через коринский урез провозили семнадцать татей, пойманных на границе с Киртамадом. А от себя я заодно и слова полковника Трирогов проверил о намеченной казне в столице ‒ всё подтвердилось. Так вот, по дороге мимо города Курилон, когда охранники сделали остановку, к смертникам под видом местного душегуба был внедрён подсыл из львов, которого к охранному отряду доставили курилонские городские стражники. Той же ночью подсыл устроил побег, сумев завладеть оружием, и подстрекнул к побегу татей. Судя по всему, подсыл навеял на охрану морок. Произошла стычка, тати освободились от оков и вооружились. При побеге были убиты трое душегубов, трое охранников и ещё один ранен. Далее подсылу удалось стать вожаком беглецов и он, скрываясь от погони, вывел свою ватагу к деревне Прилесье. Именно он науськал перебить всех мужчин и только затем разрешил грабить. Уже во время грабежей выяснилось, что один из селян по имени Полосач недавно ездил в город, но в какой, подсыл так и не узнал. А ближайших от Прилесья городов всего три: Камай, Курилон и Камур. Подсыл нашёл тело Полосача, а вскоре внезапно нагрянули конники полка Трирогов. Во время бегства подсылу удалось скрыться в лесу.
Коготь выжидающе замолчал. А Коршун, сопоставив все известные ему обстоятельства и подробности, сделал вывод:
‒ По-видимому, последовательность событий была такова: коринские львы что-то заподозрили, когда из столицы пришёл приказ о поиске и выявлении некоего неизвестного, кто вероятно попытался сбыть в Камае, Курилоне или Камуре свои находки. Им не сообщили имя, но оно было известно тому, кто приказал. А перед тем был побег – событие само по себе не рядовое – и последующий налёт. Итак, приказ разыскать якобы неизвестного, да ещё волшебные лавки обойти и скупщиков потрясти… Я думаю, коринские львы сопоставили всё это и им это не понравилось. Полосач, пусть даже им не сообщили его имени, найден среди убитых. А разузнать чем он жил, не трудно. Но откуда аж в самой Хиркане знают о каком-то там жителе деревни? И что вообще в нём такого важного?
‒ И тогда коринские львы начали копать, ‒ согласился Коготь.
‒ Однако им неведомо о бойне в развалинах. И поэтому они не знают значения в этом деле Прилесья. А получается так, что тёмные прибыли в своё нечестивище и обнаружили там побоище. Узнать бы ещё, кто его устроил… ‒ задумчиво произнёс Перст Веры. ‒ Начали там уборку и, судя по всему, заметили следы пребывания кого-то постороннего, кто побывал там после побоища и ненамного опередил служителей. Прошлись по его следам – владея поисковой волшбой, это не сложно ‒ и вышли к деревне Прилесье. Ныне на Зааре не те времена, чтобы уничтожать её в открытую, иначе мы, чтящие, уже давно бы там рыли землю. Поэтому-то и сбежали душегубы.
‒ И этот побег мы, брат Накан, проморгали.
Коршун согласно кивнул.
‒ Да, слишком увлеклись иными делами.
Некоторое время они просидели в молчании. Лицо Когтя застыло будто посмертная маска, а над переносицей мрачно сошлись брови. Перст Веры прекрасно понимал причину его мрачности. Ниточка тянулась из нечестивища к подножию хирканского престола. Как бы даже не сам Одвар Триум тут замешан. Но в любом случае выходит, что пекельной скверной поражена значительная часть Тайной Стражи. Это также значит, что началось это уже давно, а выявлено только теперь. И то, только потому, что некие неизвестные устроили побоище в забвенном городе. Поэтому брату Когтю вправе задать вопрос, а на своём ли он месте? Перст Веры по нескольким причинам такого вопроса задавать не собирался. Но это не значит, что его не может задать кто-нибудь другой.