Только теперь Ташья поняла, что нынешнее самочувствие не взялось само по себе. Наверное, её одурманили. Но кто и зачем? И когда?
Боль вдруг так скрутила живот, что она вмиг забыла свои размышления. Преодолев слабость в мышцах, сползла с ложа и кое-как, держась руками за всё, что попадалось по пути, добрела до уборной. Путь показался ей настоящим испытанием, хотя идти было не так и далеко, всего-то через несколько помещений и проходов, что размещались в общих покоях царевны.
Томирис! Ташья вспомнила о ней, когда покинула уборную и более-менее пришла в себя. Переждав головокружение, она отправилась в личные покои царевны. Ноги уже немного окрепли, но скорости это не добавило. Но зато и не пошатывало при каждом втором шаге.
Дверь оказалась заперта. Ташья в мимолётном замешательстве застыла от мысли, что царевна, быть может, спокойно себе спит. А ежели так, то незачем её тревожить, дерзко вламываясь среди ночи. Но отчего тогда Томирис не разбудила так долго дрыхнущую служанку? Более суток прошло!
‒ Томирис! ‒ хрипло позвала Ташья. И вздохнув поглубже, повторила: ‒ Томирис!
Ответа не последовало. Тогда Ташья громко постучала. А затем сняла с пояса связку ключей и, выбрав нужный, с дрожью в руке вставила его в скважину. В спальне было темно. И никого.
Ташья теперь не сомневалась, что её опоили-таки каким-то дурманом. А целью была царевна. Её выкрали? Первая мысль – позвать стражу. И служанка кинулась прочь из спальни, поковыливая на ослабевших ногах. Вторая мысль – а как царевну похитили сквозь посты стражников? А если охрана на своих местах у покоев? Тогда Томирис сама или с кем-то, кто не вызвал подозрений, вышла из покоев? Одурманенная? Ташье казалось, что царевну непременно одурманили. И когда она доковыляла до своей спальни, подумала, что надо всё это сообщить Тихоне. Возможно, тот уже вернулся в свою башню после каких-то внезапных и срочных дел в нижнем городе.
‒ Очухалась?
Ташья вздрогнула. Дорогу ей преградила Валга – личная служанка царицы Ирлы. Старая и сухая, как доска, заносчивая стерва, с которой Ташья не поладила как-то сразу, ещё когда впервые столкнулась с ней во дворце.
‒ Брысь в норку! ‒ рявкнула Валга с насмешкой в голосе.
‒ Уйди, гадина! ‒ Ташья пошла на пролом, но старая кошёлка с лёгкостью отскочила в сторону и подставила подножку.
Из-за немочи Ташья не смогла собраться при падении и больно припечаталась о пол. Начала вставать, зло и решительно уставившись в Валгу, но та вытянула руку и повела кистью. В тот же миг ноги Ташьи лишились и без того неполных сил, напросто онемев.
‒ Я тебя убью…
В ответ Валга насмешливо хмыкнула, рассматривая подопечную, как дивное говорящее насекомое.
«Будь ты проклята! ‒ в груди Ташьи так и кипело от отчаяния и страха за судьбу царевны. ‒ Чтоб ты сдохла, Валга!»
А Томирис в это самое время медленно спускалась по широким ступеням уходящей вниз каменной лестницы. Босяком по холодному камню, в одной ночной рубахе на нагое тело. Со знаками, что начертаны подкрашенным в чёрное маслом на челе, на ступнях и тыльных сторонах ладоней. Держа перед собой в руке зажжённую свечу. Ни хлад камня под ногами, ни стылый воздух подземелий не волновали её. Она должна идти вперёд. И она идёт. Тьма, окружающая колеблющуюся при ходьбе стоячую волну света свечи, как будто просто не существовала. Мышцы рук задеревенели от напряжения, впереди было ещё много-много ступенек.