И Майкл принялся с невозмутимым видом затачивать ножиком палку. Цессарат рыкнул от досады.
— Зато мой брат потерял связь с единственным, что вообще в этом мире имеет значение — с семьей.
— У него появилась новая семья, — ответил Майкл. — И я так погляжу, получше старой.
— Ты слишком многое себе позволяешь, — нахмурился Цессарат. — И вообще, откуда у тебя нож? Он подозрительно похож на мой.
— А это и есть твой. Я одолжил, если ты не против. Нужно палку подточить, а то после твоих слов мне стало не по себе. Мало ли, придется обороняться?
Цессарат остановился и медленно выдохнул, считая про себя до десяти. Мальчишка раздражал его, и одновременно с этим Цессарат узнавал себя — такого, каким он был много лет назад. До падения.
— Отдай нож.
— Тебе он сейчас нужен?
— Нет. Но брать чужие вещи нехорошо.
Майкл расхохотался. Цессарат задумался и сам понял, как нелепо и смешно это звучало из его уст.
— Ты не дракон, а люди живут по другим правилам. Людям положено бояться драконов, потому что драконы могут их сжечь.
— Если бы ты хотел меня сжечь, ты бы сделал это еще на холме, — весело отозвался Майкл. — Так я могу оставить себе нож?
Цессарат вздохнул.
— Оставляй. Только верни потом, не забудь. Я его не на базаре купил, и у меня с ним много хороших воспоминаний связано.
— Окей, — ответил Майкл.
— Не выражайся.
— Я и не выражаюсь. Земляне так говорят вместо «Хорошо» или «Понятно». Неужели не знаешь?
— Первый раз слышу, — признался Цессарат.
Они замолкли. Майкл точил палку, изредка пиная камни под ногами, а Цессарат угрюмо смотрел вперед, не зная, что делать. Хотелось сразу отшить назойливого мальчишку, вернуть его семье и забрать с собой, чтобы научить уму-разуму. А может, даже ради веселой компании.
«Ну уж нет. Никакой компании. Люди портят драконов. Чароит наглядный тому пример».
— Почему ты увязался за мной?
— Ты не прогоняешь, — отозвался Майкл. — Да и мне с тобой спокойнее. Хоть волков можно не бояться. Хотя я и так их не боюсь.
— Храбришься, — фыркнул Цессарат. — И совершенно напрасно. Такой маленький мальчик не сможет победить волка. А защищать тебя я не стану. Дружбы между человеком и драконом не бывает.
— А кто сказал, что я хочу с тобой дружить? — хмыкнул Майкл. — Честно говоря, как друг ты не очень. Вот у меня был друг на Земле… Он со мной катался на дворовых собаках и пугал соседей в Хэллоуин. Мы с ним как-то на великах поехали далеко, по дороге в город, и у меня колесо сломалось. Допоздна не могли вернуться, родители с ума сходили, где мы. Любой бы бросил и помчался домой, чтобы не наказали, а он остался, помог велик дотащить и за мной присматривал. Я тогда маленький был, меня гномом звали за рост. Хорошо, что это прошло.
— И друг, по всей видимости, тоже прошел? — усмехнулся Цессарат, уловив печаль в глазах Майкла.
— Ага. Прошел. Его семья решила, что в деревне им ловить нечего. Почем им было знать, что их дом стоит прямо у границы между мирами! Они как-то собрали вещи и уехали в город. Ловить, наверное, что-то Большое и Великое.
— И как, поймали?
— Мне Джек сначала письма пачками писал, говорил, как в городе здорово. А потом перестал, — Майкл вздохнул. — Видать, поймал все-таки свое Большое и Великое.
— Выходит, не слишком хороший друг был?
Майкл пожал плечами.
— Всяко лучший, чем ты.
— Потому что я дракон, а драконы не водятся с людьми. Они дружат только с драконами. Да и вообще, нет у них такого понятия, как «дружба». Кровь гуще воды — вот главный девиз уважающего себя дракона. А дружить с человеком… Пф! Люди делятся на два типа: те, которые боятся нас, и те, которые на нас охотятся. Ни с теми, ни с другими ничего хорошего не выйдет. И тех, и других проще убивать.
— Агилар Хамди так не думал. И правильно делал.
— Агилар Хамди был убийцей драконов, — рассмеялся Цессарат. — Он истребил их столько, сколько тебе и не снилось. Он никогда не водил дружбы с драконами.
— Ничего ты не знаешь, — хмыкнул Майкл. — У Агилара Хамди был замечательный друг, и он был драконом. Они вместе столько всяких приключений пережили, жуть! И многое сделали друг для друга. Дракон научился лучше понимать людей, а Агилар — драконов. После этого Агилар перестал считать драконов дикими существами и стал охотиться на них только по необходимости. Их дружба продлилась долго, до самой смерти Агилара. Друг до гроба — вот настоящий друг.
— Все это сказки менестрелей, — отмахнулся Цессарат. — Я дрался с Агиларом Хамди и знаю, чего стоит этот холодный убийца.
— Неправда, — вспыхнул Майкл. — Мне папа рассказывал, а папа всегда говорил правду.
— Если бы так было, мальчик, твоя жизнь была бы очень несчастной.
Майкл ничего не ответил, и Цессарат пожалел о своих словах. В конце концов, Майкл был совсем еще детенышем и мало знал жизнь. Многое ему предстояло понять самому, и ни к чему было торопить этот процесс нравоучениями. Отец всегда давал Цессарату упасть, прежде чем помочь подняться.
Тем временем дорога пошла в гору, и Цессарат почувствовал свежее дыхание ветра. Лесной пейзаж постепенно сменялся скалистыми склонами Адаланских гор, в сердце которых Чароит много лет назад обустроил один из своих тайников. Тайник был просторной пещерой, забитой самыми разными артефактами и безделушками из разных миров. Все они были трофеями Чароита, но Цессарат любил бесцеремонно вторгаться сюда, бродить и воображать, что миры, с которыми связаны все эти вещи, принадлежат ему. Кроме того, здесь всегда приятно пахло морским ветром и солью, а закаты были ясные и алые, как само пламя.
Вот и сейчас солнце неторопливо скатывалось к горизонту, проливая огненный свет на воду. Море спокойно несло темные воды и нежно гладило камни далеко внизу, на дне скалистого обрыва. Над волнами, вторя их шепоту, с криком проносились белые птицы, которых Чароит называл чайками. Раньше — когда братья хоть немного общались — он говаривал, что этот мир своей природой очень похож на Землю. Стоя сейчас рядом с Майклом, Цессарат вспомнил эти слова.
— Этот мир очень похож на Землю, — сказал он мальчишке. — Часто вам приходится видеть подобное?
— Я еще никогда не видел, — восхищенно ответил Майкл.
Он всучил нож Цессарату и бросил палку — теперь она была ему не нужна. Ступая медленно и осторожно, точно боясь, что солнце обернется Первым Драконом и укусит его, он подошел к самому краю обрыва и лег на живот. А потом протянул руки — так, словно пытался схватить огненный шар солнца и рассмотреть его поближе.
— Драконы верят, что однажды все миры поглотит Великий Огонь, — зачем-то сказал Цессарат, присаживаясь рядом с Майклом. — Он придет из глубин земли, испарит воду и выйдет из берегов всех морей и океанов. Весь мир загорится и будет полыхать десять дней и ночей, а затем вспыхнет и сгорит дотла само небо. И ничего не останется. Только пепел.
— Ты в это веришь? — спросил Майкл.
— Не слишком, — признал Цессарат. — Но кое-что в этом есть. Думаю, однажды все миры рано или поздно все же обратятся в пепел. Или в пустоту. В ничто. Возможно, пришла пора и Великому Лесу умирать.
— А когда твой мир будет погибать, ты тоже будешь сидеть и бездействовать?
Цессарат нахмурился.
— На то он и мой мир. А проблемы Великого Леса, не обижайся, меня не касаются. Стал бы ты рисковать своей жизнью, чтобы спасти неизвестную тебе страну, если живешь на другом конце света?
— Стал бы, если бы в той стране меня попросила о помощи моя сестра, — ответил Майкл.
— У нас с Чароитом все куда сложнее, чем у вас с твоей сестрой.
— Да нет ничего сложного. Вы просто ненавидите друг друга за то, что вы те, кто есть, — пожал плечами Майкл. — Мне так кажется.
Он посмотрел на солнце и тяжело вздохнул.
— Жаль, что папа не увидит всего этого. Я бы маме показал, да ей уже безразличны красивые виды.
— А твой папа… Напомни?