Она испуганно вжала голову в плечи и начала отступать, но за спиной тоже вспыхнуло пламя. Оно окружало со всех сторон: Джуди чувствовала его жар. В ноздри набился едкий запах дыма, а в голове тут же помутилось. От огня во все стороны разлетались искры, но Джуди не могла заставить себя даже уклоняться от них. Она оцепенело смотрела на пламя и даже позабыла, как моргать.
Когда же она все-таки моргнула — на это ушла, кажется, целая вечность и весь остаток сил, — тьма исчезла. Джуди находилась в горящем доме, Афлек стоял за порогом и тянул к ней руки, умоляя выйти из огня. Ничего. Джуди уже проходила все это и знала, что сейчас ее спасет Чароит. Старыми кошмарами ее не запугать. Джуди стояла, ждала, ждала… Но никто не приходил. Афлек пытался прорваться к ней в дом, шагнул за порог — и исчез под упавшей балкой. Джуди мелко задрожала. Она поняла, что нужно бежать, попыталась повернуться, но тело отказывалось ее слушаться. «Помогите!» — хотела закричать она, но голос подвел, и вместо крика из горла вырвался сдавленный хрип.
Дым застилал глаза. Слезы полились из них водопадом. Джуди сама не поняла, как сквозь их муть она разглядела фигуру мальчика, который спокойно сидел в огне и не боялся его жара. От удивления Джуди перестала бояться и даже смогла сморгнуть слезы. Тогда она различила, что сидящий мальчик — это Майкл. Он ободряюще улыбнулся Джуди.
— Это все ненастоящее. Ты что, позволила Клариссе себя запугать? Закрой глаза, открой сердце и дыши.
Ничего другого Джуди и не смогла бы сделать. Так что она последовала совету Майкла, закрыла глаза и попыталась убедить себя, что все вокруг — ненастоящее. В ней снова вспыхнул гнев. Она ни к кому никогда не чувствовала такой ненависти, как к Клариссе. Даже к тупице Клайвзу, который их сдал. Даже к Ворлаку Мердилу и Последователям. Они рушили Великий Лес, а Кларисса сломала всю ее жизнь.
Не успела Джуди додумать мысль, как ее с двух сторон подхватили чьи-то руки и потащили прочь из огня. Джуди не сопротивлялась. Руки были теплые и добрые. А еще знакомые. Так что она ничуть не удивилась, когда открыв глаза, увидела перед собой родителей.
Они больше не были в темноте. Джуди, Рон и Эври Грейсы стояли под серебристым куполом и смотрели, как Афлек и Ворлак ожесточенно сражаются, а все остальные бестолково бродят вокруг, вскрикивают и плачут. Джуди с ужасом осознала, что в ловушку наваждения угодили все. Только Майкла нигде не было видно. Похоже, он очень не хотел, чтобы наваждение Клариссы увидело его, вот он и не попался ей на крючок.
Кларисса тут же появилась рядом с Грейсами. Джуди показалось, что она черной птицей камнем упала с неба.
— Как же мне надоела ваша семейка, — сказала Кларисса, и глаза ее источали такой холод, что Гахаре с Иладаром даже не снилось.
— Это взаимно, — стиснул кулаки Рон Грейс. — Убирайся. Ты проиграла.
— С чего бы мне убираться? — осведомилась Кларисса, нарочито медленно стряхивая с плеча невидимые пылинки. — Это вы выглядите проигравшими, не я.
Джуди увидела, как к бродившему в собственных страхах Мелвину подкрадывается Альмарен Истис.
— Ничего ты нам не сделаешь, Кларисса! — уперев руки в бока, провозгласила Эври. — Я больше никогда не позволю тебе трогать мою семью!
— Твою семью? — скривилась Кларисса. — Хороша семья! Да ты сама посчитала свою дочь наркоманкой, как только появился повод. Джуди, ты что, разве простила ей это? А Рон что, достойный муж? Возненавидел тебя из-за каких-то денег!
Кларисса разливалась соловьем, а еще, похоже, ворожила, потому что какая-то часть сознания Джуди начала верить во всю эту ерунду. Но разумная Джуди смотрела на Клариссу, видела, насколько отчаянно та боится и врет, и не понимала, как могла столько лет потакать всем ее бесчинствам.
Похоже, Рон и Эври Грейс придерживались того же мнения.
— Кларисса Чарминг! — повысив голос, сказала мама. Она вдруг стала выше и красивее, так что даже Рон открыл рот от восхищения. — Я что, неясно выразилась? Ты. Никогда. Не вмешаешься. В жизнь моей семьи!
Кларисса не только испугалась, она еще и здорово разозлилась. Джуди успела ощутить, как набухает в ее руках заклятие, и выбежала ей наперерез, крича первое, что придет в голову:
— Великий Лес! Дерк! Фейерверк! Барбекю! Перечница!
Джуди показалось, ей немыслимым образом удалось наколдовать все и сразу. Ни барбекю, ни перечницы она не увидела, зато с ее рук сорвался мощный луч, столкнувшийся с заклятием Клариссы. У Джуди сразу же создалось впечатление, что она пытается отодвинуть неподъемную стенку. Она напрягла мышцы, стала толкать, пока оставались силы, и почувствовала, как по обе стороны легли руки мамы и папы. Приободрившись, Джуди еще сильнее налегла на невидимую стенку и сделала шаг навстречу Клариссе. Обсидиановое ожерелье на ее шее завибрировало и лопнуло. Во все стороны брызнули осколки обсидиана и серебряные звенья.
Джуди снова оказалась в Нигде. Только теперь здесь не было темно, напротив, очень даже светло, тихо и спокойно. Подняв голову, Джуди увидела могучие кроны деревьев и решила, что она по-прежнему в Великом Лесу. Только каком-то другом. Без скверны, серебряного купола и буйства заклинаний.
Услышав звонкий детский смех, Джуди обернулась и увидела на тропинке белокурую девочку в кремовом платьице. Она сжимала в руках тетрадку, в которой пыталась нарисовать красовавшегося перед ней кролика. Получалось не слишком хорошо, но кролик терпеливо сидел, только изредка позволяя себе почесать за ухом. Джуди шагнула к девочке, чтобы узнать, как ее зовут, и тут же провалилась под землю.
Она вынырнула мгновение спустя, жадно вдохнула свежий воздух и увидела перед носом знакомый белый плащ с золотом. Дерк сидел на кухне в Сверкающем Доме, держал на коленях белокурую малышку и рассказывал ей истории, а Редания стояла в другом углу и с улыбкой листала тетрадь с рисунками.
— Ее родители этого не одобряют, — сказала Редания, когда девочка ушла, сжимая в руках синюю ленту, подаренную Дерком. — Она не готова, Дерк.
— Она не сможет жить без Великого Леса. Он уже стал ее частью, — возразил Дерк.
— Значит, мы должны сделать так, чтобы он перестал ею быть, — жестко ответила Редания. — В Великом Лесу давно уже небезопасно. Если с ней что-то случится, мы будем нести ответственность перед ее родителями. И ты никогда не простишь себе этого.
Дерк оцепенело сидел и смотрел на закрытую дверь Сверкающего Дома.
— Дерк, ты слышишь меня?
— Да-да, — рассеянно отозвался Дерк. — Прости. Конечно, ты права. Раз ее родители настаивают, мы должны стереть ей память. Пусть забудет о Великом Лесе и возвращается, когда будет готова.
В его голосе звучала такая горечь, что Джуди захотелось заплакать. Она уже поняла, что видит бабушку. Получается, Оливия знала Великий Лес задолго до того, как ей исполнилось шестнадцать, и наверняка всю жизнь мучилась ускользающими воспоминаниями. Джуди по себе знала, что это такое: те же чувства посещали ее, когда она пыталась вспомнить ночь после отравления скверной.
Картинка сдвинулась в сторону и исчезла. Джуди увидела шестнадцатилетнюю белокурую девушку, лежавшую среди травы и смотревшую на зеленые кроны высоко над головой. Оливия полной грудью вдыхала свежий воздух Леса и явно не могла поверить, что все это происходит с ней. В конце концов, услышав перезвон колокольчиков со стороны дороги, она поднялась и направилась на звук. Портфель Оливии так и остался лежать в траве, забытый и никому не нужный. Джуди крикнула, чтобы она его забрала, ведь оттуда торчал дневник в черной обложке, перетянутый синей лентой. Оливия вздрогнула и обернулась: Джуди повезло, что туманы прошлого уже подхватили ее и понесли дальше.
Джуди снова увидела Оливию. Та сидела, забравшись с ногами на подоконник, и строчила что-то в дневник, а слезы обиды сползали на кончик носа и капали на бумагу. Родители верили про Великий Лес, но запрещали Оливии туда ходить. Они считали, это отвлекает ее от учебы и жизни на Земле. Они не хотели даже знать, какие Дерк с Реданией замечательные, как Оливия водит дружбу с лесными жителями и учится варить самые настоящие зелья. Оливии было горько, но она не собиралась слушаться родителей. Великий Лес слишком глубоко пророс в ней, стал ее частью, оплел ее сердце своими корнями.