-- Хочу, конечно. Но меня могут к ответственности привлечь за проникновение, если вы занимаетесь самодеятельностью на рабочем месте.
-- Имея рак, вы боитесь какой-то ответственности?
-- К черту всё. Если погода позволит, я буду там, где вы сказали.
-- Какая у вас машина?
-- Красный смарт.
-- До встречи, -- женщина отключилась, не дожидаясь ответа Марка.
"Бим Бам Бим Бум -- моего сердца шум": Марк выстучал на руле мотивчик из рок-оперы "Моцарт". По сумбурности речи неизвестная собеседница очень походила на Алозию, музу великого композитора, которая пела столь незамысловатые куплеты.
"Может неспроста весь этот Бадабум, Марк? Не успеваю я получить от Симара католические амулеты, как на горизонте появляется больной целитель! Ну и что, что сим-карта телефона куплена на подставное лицо? Техника у церковников - ого-го. Смогла обнаружить электронику, может, смогла её идентифицировать? Я окажусь жертвой банальной мистификации? Очень подозрительный звонок".
Дождь резко прекратился. Изношенные дворники смахнули остатки воды со стекла и противно застучали, требуя продолжения непогоды. Контуры ограды впереди обрели чёткость. Уличные фонари засветили как путеводные светила в вечерних сумерках. Марк направил смарт на их влекущий свет. Вперёд, на разоблачение козней матери-церкви в госпиталь Дугласа!
Ждать на парковке среди маслянисто лоснящихся луж перед корпусом Бонд, Марку пришлось не долго. Буквально через несколько минут, он заметил женскую фигуру, вынырнувшую из-за угла здания. На незнакомке была темная куртка, наброшенная на госпитальную униформу, её белые штаны отражали свет не хуже дорожных знаков. Марк вышел навстречу женщине, имитируя крайнюю торопливость. Вблизи обладательница униформы продемонстрировала серого цвета одутловатое лицо с темными мешками под глазами, более подходящее представительнице похоронного бюро, чем человеку, близкому к целителю. Её забранные назад волосы открывали высокий лоб, отмеченный морщинами. На вид ей было далеко за сорок: глубокие волевые складки от крыльев носа и запавшие щёки заставляли думать о том, что последние годы её жизни были не очень благодатными.
-- Вы моя последняя надежда! -- Марк порывисто схватил её сухую ладонь. -- Поверьте, я совсем уже отчаялся. Доктора дают мне месяц-два, не больше.
-- Ну, ну, не волнуйтесь вы так, -- она осторожно освободила свою руку. -- Я бы хотела, чтобцы вы сохраняли спокойствие. Единственная плата, на которую я рассчитываю, это небольшое общение с человеком, который вас исцелит. Люди, страдающие психическими расстройствам, очень чувствительны к эмоциям.
-- Простите, как вас зовут?
-- Давайте обойдёмся без имен. Вы были правы, когда предположили, что я действую без разрешения администрации. Зовите меня Пятёркой, а моего подопечного Джей Джеем.
-- Да, как скажете, Пятерка, -- Марк демонстративно сделал глубокий вдох-выдох. -- Я овладел собой, чтобы честно отработать лечение.
-- Должна вас предупредить, разговор с Джей Джеем довольно умопромывательная штука, -- Пятёрка озабоченно всмотрелась в глаза Марка. -- У Джей Джея своеобразная идея фикс, он постоянно к ней возвращается. Вы не сильно впечатлительный?
-- Я работаю финансовым консультантом, -- привычно солгал Марк. -- Банк находится в неблагополучном районе. Каждый день общаюсь с десятками не всегда адекватных людей, которые способны убедить самого Господа дать им кредит. В случае отказа, они иногда впадают в такие истерики, что могут дать фору в безумии вашим пациентам.
-- Джей Джей не буйный, но он бывший учёный и его бред звучит очень убедительно.
-- Знаете, Пятерка, я так долго думаю о смерти, что сам близок к помешательству. Чужой бред на меня не подействует.
-- Хорошо, вы меня убедили, возьмите бейдж посетителя, -- она протянула ему пластиковую карточку на шнурке. -- Проведу вас через вспомогательный вход, там барахлит камера видеонаблюдения.
В палату Джей Джея они попали после длительного блуждания по этажам и лестницам корпуса. На бежевых стенах часто встречались аппликации на детские темы. Пятёрка пояснила, что корпус отведен под детскую психиатрию, но при некоторых исследовательских лабораториях есть палаты для взрослых пациентов. Ее прозвище легко объяснилось, над очередной дверью была табличка "Пятый сектор". За ней уже не встречались игривые мишки и белочки, однотонные стены холодно отражали мягкий свет плафонов. Шлюз с толстой дверью и просторными шкафчиками отделял палату от коридора. В нем Марк оставил верхнюю одежду и по требованию Пятерки отдал мобильные телефоны. Свой запрет она объяснила наличием у Джей Джея электрофобии. Записывающее устройство Марк активировал, в надежде, что у госпиталя нет сканера как у священника.
Джей Джей обладал густой бородой Жуль Верна и роскошной седой шевелюрой над могучим лбом интеллектуала. Он полулежал на больничной кровати, расслабленно откинувшись на плоскую казённую подушку. Его глаза были закрыты, но по подергиванию век было видно, что Джей Джей не спит. Простыня полностью покрывала его тело, лишь руки с забинтованными ладонями лежали поверх нее. Марку сразу бросилось в глаза, что запястья были пристёгнуты широкими ремнями к каркасу кровати. Пятёрка подошла к пациенту, подоткнула подушку, проверила крепление ремней и бесшумно вышла, кивнув Марку на прикроватное кресло.
-- Садись Марк, в ногах правды нет, -- Джей Джей открыл глаза и посмотрел на Марка, как на докучливого родственника, который каждый день приходит навестить больного.