Каждый день они оказывались в новом месте. Лита в свое удовольствие жевала свежую травку, мисс Селия забиралась под зонтик, Торни читал вытянувшись на траве или же просто спал, а Бэн старался быть полезным: он разгружал все, наполнял водой емкости для рисования, выбивал подушки, организовывал обед, бегал то туда, то сюда за бабочками, лазил по деревьям, чтобы доложить о том, что видит поблизости, читал, болтал или дурачился с Санчо. Всякого рода обязанности возлагались на Бэна, и он выполнял их с блеском, поскольку жизнь путешественника была ему очень знакома.
- Бэн, мне нужен личный секретарь, - сказал однажды Торни, отложив книгу в сторону, после непродолжительного молчания, нарушить которое посмели лишь шуршавшие листья.
- Кто? - переспросил Бэн, снимая шляпу.
- Ты не знаешь, что означает "личный секретарь"?
- Да нет. Торни, тебе не следует смеяться надо мной, ведь ты сам не знал, что такое "вомбат", когда я тебя об этом спросил, - сказал Бэн, слегка ударив по ноге шляпой, так как ничего другого у него в руках не было.
- Ты такой внимательный малый. Поймал меня на живом, - улыбнулся Торни. - А "личный секретарь" означает то, что ты мне будешь помогать писать. Мне так много всего необходимо записывать, я очень устаю. А у тебя это очень неплохо выходит. И тебе было бы полезно узнать что-нибудь о ботанике. Я намереваюсь обучать тебя, - Торни говорил это в своей любимой наставнической манере, будто оказывая Бэну величайшую услугу.
- О, это довольно трудно, - пробурчал Бэн, глядя со скорбью на книгу по ботанике с нарисованными на ней листочками и цветочками.
- Вовсе нет. Это очень забавно и интересно. Ты не сможешь оторваться от этого, однажды начав. Так, а сейчас, полагаю, я должен тебе сказать: "Принеси мне ranunculus bulbosus". Ты сможешь понять, что я тебя попросил принести? - настойчиво интересовался Торни, двигая рукой микроскоп.
- Нет, не смогу.
- Определенное их количество можно встретить вокруг нас. И я хочу, чтобы ты подумал, что это может быть. Посмотрим, догадаешься ли ты.
Бэн скользил взглядом снизу вверх: он смотрел то на землю, то плавно переводил взгляд в небо. И уже был близок к тому, чтобы сдаться, когда лютик упал ему под ноги, и он уловил улыбающийся взгляд мисс Селии, стоящей за спиной своего брата, который не видел этого упавшего цветка.
- Думаю, ты имеешь в виду то, что я не называю ranunculus bulbosus. Я называю их иначе. Поэтому я был не совсем уверен, что именно их ты имеешь в виду, - и, уловив намек, Бэн поднял лютик с таким видом, будто многое знал об этом цветке.
- Видишь, ты быстро догадался. Теперь принеси мне "leontodon taraxacum", - сказал Торни. Его поразила смекалка своего ученика, и он был рад продолжить забавное обучение.
Снова Бэн искал взглядом необходимый цветок, но повсюду было так много разных цветов; и если бы тонкий карандаш не указал на одуванчик, растущий рядом, он бы не нашелся, что сказать.
- Вот, сэр, - ответил он, подавляя в себе смех. А Торни взглянул на него глазами, до глубины своей полными удивления.
- Откуда ты это знаешь?
- Попробуй еще раз и, может, поймешь, - рассмеялся Бэн.
Заглянув в книгу, Торни потребовал "trifolium pratense".
Умный карандашик указал на красный клевер, подыгрывая Бэну и рассуждая, что их веселая ботаника не представляет собой ничего плохого.
- Так, хватит дурачить! - Торни решил выяснить, что происходит на самом деле. Он поднялся так быстро, что его сестра не успела спрятаться. - Я поймал тебя! Не стоит отрицать, Селия. Теперь, Бэн, тебе придется выучить все о лютиках в наказание за твое надувательство.
- Прекрасно, сэр. Принесите сюда свои rhinoceriouses, - ответил Бэн, который не мог удержаться от того, чтобы не сымитировать своего друга. Ему просто было весело.
- Сядь там и пиши, что я тебе скажу, - приказал Торни с присущей ему строгостью учителя: Устроившись на мшистом пеньке, Бэн послушно пытался разобраться в последовавшем затем анализе, нуждаясь в подсказках, как правильно произносить латинские слова по буквам. Его интересовало, что из этого всего может получиться.
- Phaenogamous. Exogenous. Angiosperm. Polipetalous. Тычинки, больше десяти тычинок. Пестики, более одного и отдельно.
- О, какой цветок! Пестики, цветоножка! Если такова твоя ботаника, то я больше не хочу, - сказал Бэн после непродолжительной паузы, весь красный, будто бежал кросс.
- Будешь. Ты все это выучишь наизусть. А потом мы с тобой займемся одуванчиком. Тебе он понравится. Потому что по латыни его название означает "клык льва", и я покажу тебе их через мое стекло. Ты даже не представляешь себе, насколько это интересно, что за чудные вещи ты узнаешь, - ответил Торни, который уже открыл для себя всю прелесть науки ботаники, нашел себя в ней и получал удовольствие от ее изучения.
- В любом случае, какая от этого польза? - спросил Бэн, которому больше было бы по душе выкосить поле, чем изучать эту науку.
- Об этом говорится в моей книге "Ботаника Грэя для подростков". Но я тебе сам могу об этом рассказать, - говорил Торни, положив ногу на ногу и готовясь продолжить их своеобразную "борьбу умов", удобно расположившись на спине. - Мы представляем Общество Научных Исследований. И нам нужно всегда быть в курсе наличия тех или иных растений и их свойств, а также животных и минералов. Поэтому мы занимаемся их изучением. Люди, скорее всего, утратили свое природное стремление к знаниям. Как же тогда мы можем знать, что хорошо, а что плохо? Знаешь ли ты разницу между грибом и поганкой?
- Нет.
- Тогда я тебе когда-нибудь все объясню. Есть хорошие, а есть ядовитые грибы. И ягоды, и многое другое.
- Торни многое узнал на своем печальном опыте, и тебе следовало бы послушаться его совета, - произнесла мисс Селия.
- Да, было время, когда я неделю ходил с листьями подорожника и с кремом на лице. Я просто нашел одно растение и стал похож на мальчика с лицом, как у лобстера. Давай, учи и никогда не попадай в переделки, какие случаются со многими мальчишками.
Впечатленный таким убеждением и энтузиазмом Торни, Бэн метнулся под одеяло. И около часа две головы метались из стороны в сторону, от микроскопа к книге, учитель излагал свои знания ученику, а тот все более интересовался новыми и любопытными вещами.
Но Бэну больше нравилось наблюдать за муравьями и жучками, маленькими червяками и прозрачнокрылыми мухами, чем тратить время на растения с длинными именами. Он не осмеливался сказать об этом, но когда Торни спросил, было ли ему интересно, он вышел из ситуации разумно, предложив собрать цветы для своего учителя, чтобы изучить их или ознакомиться с опасными растениями, прося время на изучение этой науки более подробно. Торни уже начал хрипеть и готов был распустить свой класс, чтобы выудить молочную бутылку из ручья, поэтому работа была отложена до следующего дня.
Но оба мальчика нашли новое развлечение для проведения свободного времени. У активного Бэна - это было исследование лесов и полей с маленькой коробочкой через плечо, а у хилого Торни была маленькая комната, приспособленная под него, где он высушивал цветы в стопках газет, развешивал травы на стенах, занимал бутылки и чашки, сковородки и тарелки под свои сокровища и производил столько мусора, сколько ему нравилось. В настоящее время Бэн знал огромное количество чудесных зеленых укромных уголков, где священные ариземы проповедовали свои маленькие проповеди; он видел ручьи, около которых росли синие фиалки и прекрасные папоротники; скалы, вокруг которых, как розовые эльфы, танцевали коломбины, и деревья, на которых вили гнезда птицы, скакали белки и в которых прятались сурки. Торни переполняло желание пойти и посмотреть на все эти красоты собственными глазами.