Он обернулся со своей обычной, немного кривой улыбкой, и его глаза засветились.
— Корраван!
— Здравствуйте, Том. Как съездили в Берлин?
— Та еще поездочка! Горячо было, как в аду.
Я повесил пальто на крючок, затем протянул руку за его потрепанным плащом. Том подал его мне, не забыв вытащить из карманов блокнот и карандаш.
— Что вас привело в Уоппинг?
— Хотел за вас порадоваться, например. Я ведь говорил, что Винсент направит вас сюда, как только уволят Блэра.
— Умный вы человек, Том, — фыркнул я.
Мы уселись, и я внимательно его изучил. Том нередко надевал маску бесстрастия и выглядел в ней совершенно естественно, однако сегодня был обеспокоен и этого не скрывал.
— Так что случилось?
— Позволите? — мотнул он головой в сторону открытой двери.
Я кивнул, и Том, плотно прикрыв дверь, снова сел.
— До нас дошли сведения об участившихся случаях насилия в Уайтчепеле. Вообще это не совсем мой профиль, однако для парламента подобный всплеск может иметь далеко идущие последствия.
Я задумался. Уже три раза за последние три дня мне приходилось слышать о насилии в Уайтчепеле. Ни ма Дойл, ни Стайлз, ни Том не были склонны поднимать тревогу по пустякам; за всем этим что-то крылось. Не вдаваясь в изложенные Стайлзом подробности, я решил кое-что рассказать.
— Знаю, что на прошлой неделе там было два случая применения огнестрельного оружия. Ограблено несколько лавочек, в том числе и магазинчик Дойлов. Я расспрашивал ма, но она сказала только, что Чепел меняется. Там появились новые люди. Ярд выясняет, не могло ли произойти столкновений между новыми и прежними бандами. Сами чем-то располагаете?
— Наш источник сообщает, что причиной беспорядков могли быть ирландцы. — Том помедлил и снова заговорил: — Я имею в виду Маккейба и «Каменщиков мыса».
Ну да. Другое дело, что убивают как раз людей Маккейба… А он никогда не будет подбивать свою банду на излишнее насилие — зачем ему внимание полиции? Маккейбу есть что терять…
— По-моему, я вас не убедил, — заметил Том.
Я откинулся на спинку стула.
— Как по-вашему, Маккейб зачинщик или он лишь отбивается? С чего бы ему лезть на рожон?
— Не могу сказать, — мрачно ответил Том. — Шайка у него чертовски злобная и коварная. Они ведь всегда готовы нагнать страху, чтобы никто против них и слова не проронил.
— Да, согласен.
— У вас есть соображения, зачем это нужно Маккейбу? Вы с ним не знакомы? Может, понимаете ход его мыслей?
Вот завтра и пойму…
— Я ведь вырос в Уайтчепеле, не в Севен Дайлс. А «Каменщики» в Чепеле появились уже после моего побега, так что с Маккейбом мне сталкиваться не приходилось.
— Да я догадываюсь, что он держится подальше от полиции, — криво усмехнулся Том.
— Маккейб заправляет ломбардами и игровыми залами. Под ним ходят фальшивомонетчики. Обычно он держит ситуацию под контролем, и до тех пор, пока его действия не угрожают остальному Лондону, мы не вмешиваемся.
— Поэтому вы удивлены, что Маккейб может оказаться зачинщиком беспорядков, — закончил за меня Том.
Он прищурился. Похоже, обдумывает материал для будущей статьи.
— А при чем тут парламент? — поинтересовался я.
Ответил Том после долгого молчания:
— Только никому, договорились?
Я кивнул.
Он уперся локтями в колени и, наклонившись ко мне, понизил голос:
— В течение последних пяти месяцев группа парламентариев умеренного толка провела несколько тайных встреч. Они пытаются найти способ восстановления самоуправления Ирландии.
Я насмешливо хмыкнул. Восемьдесят с лишком лет назад, когда Актом об унии был распущен ирландский парламент, парламентарии начали перемещаться в Лондон, на новое место службы. Поскольку они составляли безусловное меньшинство, их чаяния в основном игнорировали; в результате мы получили десятилетия притеснений ирландского народа и бездушную политику Лондона. Идея реставрации самоуправления всплывала не раз: некоторые политики признавали, что наделение ирландских парламентариев правом распоряжаться делами своей республики снизит недовольство и уровень насилия в самой Англии. И все же большинство членов парламента считали моих соотечественников сбродом, которому нужна твердая рука, поэтому подобные предложения неизменно встречали бурное сопротивление. За десять последних лет Ирландское республиканское братство не раз прибегало к террору и угрозам, пытаясь заставить парламент восстановить автономию Ирландии. Достигли они обратного эффекта: насилие лишь укрепляло решимость британцев не допустить самоуправления республики.