- Варенья из шишек? - предложил мне Том в тот момент, когда я подошла к кухне и рассматривала гнездо выпи.
- Да, и чашку чая, пожалуйста, - и Том пошел возиться на кухне. У него старый медный чайник со свистком и множество полочек, заставленных всевозможными баночками со всякими вкусностями. Чайник очень быстро засвистел. Том дал мне горячую глиняную кружку с причудливой, но очень удобной ручкой. Я отхлебнула. Вкус был кисло-сладкий, немного с горчинкой, как у еловых иголок.
- Над чем вы сейчас работаете, Том? - решила я начать светскую беседу. Том посмотрел на меня как-то удивленно, будто ответ на вопрос был сам собой очевиден.
- Над картиной, - сказал он после небольшой заминки. Я хотела спросить над какой именно картиной, но подумала, что тогда буду выглядеть в его глазах совсем уж глупо. Поэтому просто попросила показать мне мастерскую. На это Том сделал такое выражение лица, будто я попросила о чем-то неприличном. От этого мне самой стало неловко. Я хотела уж было уйти, чтобы не продолжать этой странной беседы, но вдруг Том неожиданно согласился.
- Хорошо, только там совсем не убрано, - я смутилась ещё больше, выходило, что всю остальную квартиру Том считал убранной.
Мы прошли в мастерскую. Она была просто огромной для такой маленькой квартиры и была завалена самыми разнообразными предметами, среди кучи которых возвышался мольберт и рабочий стол. Я подошла к мольберту. На нём красовался олень с большими карими глазам. Понятно было по позе, что еще секунду назад он спокойно жевал траву, но вдруг его потревожил как-то звук, и олень резко вскинул голову и начал испуганно озираться по сторонам.
И тут мой взгляд упал на маленькую записочку на клочке желтой бумаге, незаметно пристроившуюся в нижнем углу мольберта:
Верни штаны, не то худо будет
Р.S. Люблю, скучаю, целую
Твой К. Д.
Одновременно со мной записку увидел и Том. Он быстро подошел, пробежал её глазами и бросил на меня укоризненный взгляд.
- Читать чужие записки нехорошо, - заметил он. Мне стало ужасно стыдно.
- Простите, я нечаянно, не удержалась. Она лежала на таком видном месте.
- Ладно, - вздохнул Том, - придётся возвращать штаны.
- Если это недалеко я могу занести, когда пойду домой, - предложила я.
- Недалеко, - с усмешкой сказал Том, - ближе, чем вы думаете. Я вас не могу оставить здесь одну, придется составить мне компанию, - и Том направился к стене, - Это ненадолго. Вы идёте? - спросил он.
Я заколебалась, но потом ступила в сторону той же стены. Том взял меня за руку, и мы как будто перешагнули через стену, просочились сквозь неё в том самом месте, где текла искристая река. В момент перехода через стену я почувствовала, что на мгновение растворилась в пространстве, разъединилась на множество кусочков, а потом снова собралась воедино. Это было точно так, как описывали в научно-фантастических книгах. Удивительно и непередаваемо. Впоследствии я испытывала те же чувства всякий раз, когда переходила через стену.
Мы оказались стоящими на тех самых теплых камнях, между которыми бежала вода. Глаза слепило сияющее высоко в небе солнце. От внезапно нахлынувшей волны счастья и неудержимой детской радости хотелось и плакать и смеяться одновременно. Воздух был наполнен тысячами оттенков приятных запахов и звуков. От изумления я опешила и стояла, как вкопанная, с нескрываемым удивлением озираясь по сторонам. Река, извиваясь и нежно журча, неторопливо несла свои воды дальше по изумрудным холмам в сторону деревни. Совсем рядом с нами через овраг шумел лес, звенели птичьи голоса. А в две другие стороны простирались бескрайние ароматные поля. Кроме лёгких прикосновений ветра к коже, всё было в точности как на изображениях на стене в мастерской.
Том некоторое время тоже стоял на камне, не двигаясь, и изучал окрестности, рукой прикрывая глаза от слепящего солнца. Его кудри развивались, взгляд был устремлён вдаль, и вид был как у гордого завоевателя древности. Вдруг Том ловко спрыгнул прямо в густую осоку и зашагал по полю в противоположную от реки сторону, не оборачиваясь. Испугавшись возможности остаться одной в незнакомом месте, я тоже спрыгнула и побежала за ним. Мой проводник шёл быстро большими шагами и успел отойти довольно далеко. Я плелась, стараясь не отстать, и жадно пожирала глазами каждую деталь нового для меня мира, впитывала его и пыталась запомнить каждую мелочь. По дороге мой спутник был молчалив, но когда мы стали подниматься на холм, Том начал насвистывать польку. Этот момент был подходящим для того, чтобы нарушить молчание.