— Да твою же…! , — Бен ударил кулаком о стол прямо рядом с бедром Рей, прекращая поцелуи, — Извини… — мужчина посмотрел на экран. Сноук, мать его…на кой-черт я опять сдался этому сукину сыну… , — Я должен ответить.
— Конечно, — в первый момент Рей отстранилась, но внезапно в голову пришла гениальная мысль.
Доктор развернулся спиной к столешнице, слегка оперевшись на нее. Лицо его сейчас не выражало ровным счетом ничего, кроме раздражения и желания послать звонящего куда подальше. А вот Рей загадочно улыбалась, гордясь собой за нетривиальную мысль отплатить своему любовнику его же монетой. Она подошла ближе и положила ладони на грудь мужчины и медленно опустила руки, задержавшись у пояса брюк, и так же плавно опустилась на колени перед ним, не отводя игривого взгляда от антрацитовых глаз, которые теперь смотрели на нее с нескрываемым удивлением. Она едва ощутимо дотронулась до выпуклости на штанах и неожиданно сжала сильнее, заставив свою жертву резко втянуть носом воздух. Его естество мгновенно отозвалось под ласковой ладонью бесконечно довольной собой девушки. Рей так же неспешно коснулась кожаного ремня, расстегивая его, потом ширинки, освобождая возбуждённую плоть от стянувшей ее ткани. Наблюдая за реакцией мужчины, Рей, обхватив член рукой, медленно провела кончиком языка от головки по всей его длине и вернулась обратно, концентрируя свое внимание на самом чувствительном участке.
Бен пытался спокойно дышать. Он продолжал разговаривать по телефону, односложно отвечая нежеланному собеседнику, но от ее дразнящих прикосновений напряжение, растущее внизу живота, все сильнее связывалось в тугой узел, пуская по телу горячие волны наслаждения, и сохранять самообладание становилось все труднее. А теперь, когда к своим ласкам Рей подключила томительное движение рукой, мужчина и вовсе вцепился длинными пальцами в край столешницы, бесшумно хватая воздух ртом и с трудом сдерживая хриплый стон. Девушка же, улыбаясь, продолжала свою сладкую пытку. От этих порочных и одновременно таких невинных ореховых глаз, которые неустанно продолжали следить за каждым его откликом на прикосновения, внутри Бен словно сгорал заживо. Наконец, после долгожданного «До встречи» телефон с грохотом полетел на стол. Мужчина быстрым движением подтянул Рей к себе, усаживая на тумбу, как тогда в его кабинете. Он приникает с ее губам с такой необузданной страстью, что у девушки на секунду перехватывает дыхание. Бен, обхватив голову Рей ладонями, целовал ее жадно, требовательно и так долго, насколько хватило воздуха. Отстранившись, доктор на мгновение застыл, глядя на девушку. Ей показалось, что сейчас его глаза приобрели какой-то странный желтый оттенок, будто в них плясал огонь. Рен, рука которого все еще лежала на шее Рей, запустил пальцы в шелковистые волосы, оттягивая ее голову назад, тем самым открывая себе путь к нежной шее. Он слегка склонился над ней, запуская вторую руку под юбку, и, прежде чем прильнуть к пышущей желанием коже, низким бархатистым голосом прошептал в паре сантиметров от ее уха:
— Ты за это поплатишься…
***
Через два дня Бен вместе с Хаксом уехал в Лондон. Мужчины, а особенно Армитаж, и так задержались в Ленно дольше, чем планировали, да и оставлять Фазму одной исполнять роль руководителя и дальше, было бы откровенным свинством. Рей же, наконец собрав себя в кучу, преступила к решению вопросов, касаемых компании…теперь ее компании. Девушка так и не решила, что делать со внезапно свалившимся на ее несчастную голову бизнесом. В юриспруденции Рей не смыслила ровным счетом ничего, поэтому первой разумной мыслью было передать компанию тому, кто ее не загубит. Несмотря на большое количество филиалов, Сэм предпочитал лично контролировать все дела (может именно это позволило сохранить такую безупречную репутацию), поэтому ни с каким советом директоров в случае продажи девушке договариваться бы не пришлось. Единственным человеком, кто занимал высокую должность на равне с мистером Кеноби, был Джаред Джинн, который руководил филиалом в Нью-Йорке. Оставив мысли о вызывающих вопросы обстоятельствах смерти Сэма, Рей решила для начала войти в курс дела и обсудить сложившуюся ситуацию с Джаредом, с которым договорилась встретиться в Цюрихе через несколько дней.
Утром Рей отвезла Бена и Армитажа в аэропорт Бергамо. Конечно, мужчины долго сопротивлялись такому порыву со стороны мисс Кеноби, но после приказа «заткнуться и сесть в машину» решили, что спорить — себе дороже. Рей это было нужно. Во-первых, она чувствовала некоторую грусть в связи с отъездом Рена, присутствие которого за последнее время рядом с ней стало чем-то само собой разумеющимся, и девушка не хотела упускать возможность провести с ним ещё немного времени. Во-вторых, Рей надо было отвлечься, а лучше поездки по живописным дорогам Ломбардии она ничего придумать не смогла. И сейчас, на обратном пути, сидя за рулём Джульетты и утопая в кожаном кресле, девушка наслаждалась едва слышным гудением мощного мотора. Эта малышка пела для нее, мгновенно отзывалась, будто была единым с водителем организмом. В такие моменты Рей действительно расслаблялась, могла привести в порядок мысли, а ее одиночество становилось высшим пиком блаженства, а не удручающей проблемой.
В поместье дяди девушка приехала в обед. Луиза, после оглашения завещания, уехала в Милан. Будучи начальником отдела инвестиций банка, название которого всегда вылетало у Рей из головы, Луиза часто позволяла себе работать из дома, и тем самым имела возможность проводить много времени в Ленно. Но сейчас, лучшим решением для себя она видела как можно больше общаться с коллегами и погрузиться в работу.
Дом, в котором теперь осталась только Элеонора, показался Рей безжизненным. Вернувшись сюда, девушка сразу проследовала в кабинет дяди. Все также, как оставил Сэм в последний раз, даже ещё можно было уловить запах сигар Cohiba, который был постоянным спутником ее дяди. Рей задернула темные портьеры, погружая комнату в умиротворяющий полумрак, оставив только неяркий теплый свет торшеров. К горлу подступило едкое чувство поглощающей пустоты, и слезы навернулись на глаза сами собой. Девушка пробежалась пальцами по красному полированному дереву письменного стола, и ещё раз окинула взглядом комнату, будто пытаясь уловить чьё-то присутствие. Рука потянулась к графину с виски. Наполнив бокал, Рей забралась в кресло, и, потягивая любимый напиток Сэма, предалась детским воспоминаниям, как пряталась ото всех в этой обители спокойствия и наблюдала за работой дяди, или в одиночестве разбиралась с устройством какой-нибудь бытовой механической штуки. От мыслей ее отвлёк стук в дверь. В щелку заглянула Элеонора.
— Рей? Ты здесь?
— Да, — девушка выглянула из кресла, в котором со спины ее совершенно не было видно.
— Я собираюсь в город, хотела предупредить. Если проголодаешься, я оставила обед на кухне.
— Спасибо, Элеонора, пока не очень поздно, начну разбираться с документами. Я, наверное, останусь на ночь, так что присоединюсь к вам за ужином, — взгляд экономки мгновенно потеплел, Сэм был ее другом вот уже много лет, и находиться в доме одной было для нее такой же пыткой, как и для Рей.
— Это замечательно! Тогда, до вечера! , — женщина прикрыла за собой дверь.
Ладно, Рей, раньше сядешь — раньше выйдешь… Девушка покинула нагретое место и отправилась к сейфу, который находился за одной из картин. Оригиналы всех важных документов Сэм предпочитал хранить дома. Открыв металлическую дверцу, Рей грустно застонала — ее взору открылось бесконечное множество самых разнообразных папок. Она стала по очереди изучать их содержимое: налоговые декларации, счета, клиентские базы. Для девушки все это слилось в поток абсолютно бесполезной информации, которую ее мозг напрочь отказывался принимать.