Это я знал! С пауками у меня давняя дружба. Сколько раз в Средней Азии я ловил паука каракурта — ближайшего родича этого американского паука. Как и у «черной вдовы», у него пара челюстей — хелицер, снабженных острыми коготками, соединенными протоками с ядовитыми железами. Яд обладает чудовищной силой. Он в четырнадцать раз токсичнее равной дозы яда гремучей змеи. Паук в состоянии, например, убить верблюда через час. Укус смертелен и для. человека.
— За последнее время, — говорит доктор, — из яда американских пауков латродектус руфипес готовят лечебный препарат, применяемый в невропатологии.
Альварес что-то издали кричит и машет мне рукой. Мы бежим к нему. Возле норы, около коровника, возбужденно мечется армадилл, возле него суетятся четыре крошечных детеныша, абсолютно одинаковых. Вскоре семейство скрывается в норе.
— Видели? — говорит Альварес. — У матери четверо близнецов, удивительно похожих друг на друга. Вот одна из неразгаданных генетикой особенностей армадилла. Единственное животное в мире, которое рождает, как правило, сразу четырех однояйцевых близнецов!
— В Мексике многое для вас покажется необычным, — улыбается старый врач, пришедший сюда следом за мной. — Как-то я побывал в северо-западной части страны и видел там ядовитую ящерицу. Обороняясь, эта ящерица, или, как ее здесь называют, ядозуб, может укусить. Укус наносится с молниеносной быстротой и с большой силой. Ядозуб — ночное животное, днем он забирается в щели скал или пещер, а на охоту выходит после заката солнца. Питается мышами, яйцами ящериц и змей. Когда пищи становится мало, он забирается в нору и расходует скопившийся в мясистом хвосте жир.
— Здесь необычны даже белки, — вмешивается в разговор Плетч. — Уж что, казалось, может быть банальнее этого грызуна. А у нас скалистая белка по три с половиной месяца живет в пустыне без единой капли воды! Да ухитряется еще при этом сохранить беличью резвость. Раз уж зашел разговор об удивительном, я покажу сейчас вам нечто необычное.
Мы проходим не более ста шагов. Плетч подводит нас к дереву двурогой акации и торжественно произносит:
— Ручаюсь, что нигде ничего подобного вы не видели.
Мы осматриваем колючее дерево, и Плетч рассказывает о его удивительных особенностях. У основания каждого листа акации находится пара чрезвычайно крупных и острых шипов. Благодаря им акация и получила название двурогой. Полые внутри шипы служат жилищами для муравьев. Стоит только человеку или животному прикоснуться к дереву, как из шипов выходит бесчисленное муравьиное воинство, чтобы защитить дерево. У насекомых огромные челюсти. Они двигаются с большой скоростью, очень воинственны. Ни козы, ни мулы, ни какие-либо другие животные не в состоянии вредить акации. Она остается абсолютно неуязвима из-за «патриотически» настроенных муравьев. Видимо, и сами шипы служат для той же оборонительной цели. Но муравьи не только защищают дерево, они же опыляют и цветы акации.
У многих муравьев есть крылья, особенно у тех, которые готовятся к перелету на новые места обитания. За несколько дней до роения, подобно пчелам, крылатые муравьи прекращают обычную работу. Они летают, отыскивая подходящие акации для роя, собирающегося покинуть старое обиталище. Это муравьи-квартирьеры. Каким-то особым способом они передают всему рою информацию о том, что подходящая акация для нового местожительства найдена.
Деревья в Мексике часто таят в себе невидимую опасность. Встречаются на них, например, пальмовые гадюки. Вися на ветке, гадюки почти не отличимы от листьев. Сколько сборщиков кокосовых орехов заплатили жизнью за встречу с этим пресмыкающимся. Яд гадюки токсичен и быстро всасывается.
— Но хватит страхов, доктор, пойдемте-ка лучше выпьем кофе!
Всей гурьбой заходим в кафе. Это одноэтажный домик, утопающий в гуще деревьев.
За столиками сидят мужчины в белых рубахах, заткнутых за пояс белых узких брюк. На ногах сандалии. На головах широкополые соломенные шляпы. Лица их темно-коричневые, волосы, брови черны, как крыло ворона.
На стенах подвешены корзинки с благоухающими крупными красными розами и какими-то фиолетовыми цветами, похожими на фиалки. Цветы всюду — в вазочках на столах, гвоздики на стойке буфета.
Сеньорита, подавшая нам благоухающую ароматом картошку с курятиной, яичницей и всякой снедью, назвалась Эстер. У нее крупные, обрамленные длинными ресницами глаза, чуть с горбинкой нос и ровные, как жемчужины, зубы. Густая копна черных волос собрана черепаховым гребнем. Крупные кольца серег, ожерелье придают Эстер сходство с испанской танцовщицей. Для этого ей не хватает только веера и кастаньет. Именно такой, как Эстер, я и представляю себе Кармен. Сходство с ней придает и своеобразная походка. Мексиканка делает мелкие шажки, словно собираясь пуститься по кругу.