— Алиас, вообще-то золота не хватило. Ты доплатишь?
— Сколько? — обреченно спросил Драккони, еще надеясь на лучшее.
— Ерунда, три килограмма, — просиял улыбкой Герберт. Гномы активно закивали.
Алиас уже хотел было высказать всё, что он думает о полной неспособности своего ученика торговаться, как вдруг понял, что плеск воды в ванной стих.
— Быстро к ней! — он втолкнул Герберта в комнату и захлопнул дверь. — А что касается доплаты, я завтра поговорю на эту тему с вашими хозяевами.
Подмастерья сникли.
Выставив гномов, Алиас вернулся в гостиную и прислушался. Из комнаты Герберта доносились громкие голоса: восторженный — вампира и то возмущенный, то растерянный — скоге. Перепалка затягивалась. Алиас уже хотел вмешаться, но тут дверь распахнулась и появился донельзя гордый собой Герберт. А за ним вышла… Алиас открыл рот, потом спохватился, закрыл, но дар речи всё равно вернулся к некроманту не сразу. Такого преображения без применения магии он еще ни разу не видел. Чисто отмытая, с расчесанными и уложенными волосами, в нарядном темно-зеленом платье из тончайших кружев и муара скоге производила впечатление, которое словами было очень сложно выразить. Нет, она не стала красавицей, слишком уже оригинальным и диковатым было лицо фейри, но теперь ее хотелось поместить на иллюстрацию в книгу сказок, предназначенных для взрослых. Украшений на скоге не было, видимо с этим Герберт не угодил. Но зато он успел сделать ей маникюр и подкрасил глаза. А уж сколько заколок с бриллиантами сгинуло в копне этих непокорных медных кудрей, Алиас даже не мог себе представить. Герберт ревниво стрельнул в некроманта глазами, но гордость перевесила.
— Признайся, Игрейна, тебе же нравится?
— Красиво, конечно. Но как в этом охотиться? И разводить огонь? — скоге погладила пышные кружевные оборки на рукавах.
— Зачем тебе огонь? — не понял Герберт.
— Еду готовить!
Алиас улыбнулся. Он предугадал, что про этот немаловажный момент Герберт забудет в силу специфики своего состояния. Поэтому заказал обед в ближайшем трактире. Гномы готовили хоть и незамысловато, но вкусно. Увидев накрытый стол, Герберт поморщился. Еда показалась ему слишком плебейской. Но у скоге загорелись глаза.
«Да она же голодала невесть сколько времени, — ахнул про себя Алиас, — надо было на троих заказывать».
«И куда в нее столько лезет?» — подумал Герберт, наблюдая, как миниатюрная скоге расправляется со второй порцией жаркого. Сам он за компанию пил вино.
Скоге от вина отказалась. Зато оценила шоколадные конфеты. Их она ела с закрытыми глазами и выражением блаженства на лице.
— А теперь будет музыка! — Герберт повернулся к Алиасу. — Где поблизости можно найти хороший оркестр?
— В замке.
— Гоблины умеют играть на музыкальных инструментах?! — поразился вампир.
— И очень хорошо. У Джарета один из лучших оркестров во всем Подземелье, — Алиас поднялся. — Я вас провожу.
Даже короткая дорога через Лабиринт вызвала у Герберта почти панический страх. Он старался идти как можно ближе к Алиасу, только что за руку не держал. А скоге шла уверенно, с интересом поглядывая по сторонам. Гоблины встретили гостей настороженно. На Герберта и скоге они посматривали с откровенной неприязнью. Но Алиас о чем-то пошептался с ними, и гоблины пропустили гостей в замок, даже притащили стулья в тронный зал. Здесь же собрался и оркестр. Герберт с нескрываемым удивлением смотрел на причудливые дудочки, флейты, скрипки… У гоблинов была даже колесная лира. Играл оркестр дивно. Сначала скоге слушала музыку с недоумением, но когда гоблины исполнили какую-то свою мелодию, просияла. Музыканты, уловив вкус слушательницы, заиграли что-то совсем уж лихое. Скоге начала притопывать туфелькой. Герберт подскочил к гоблинам и что-то прошептал. Они закивали, и музыка чуть изменилась, теперь под нее можно было танцевать. Герберт подхватил скоге и закружил по залу. Сначала они чуть не запутались в ногах друг у друга. Слишком разная у партнеров была манера танцевать, если движения скоге вообще можно было назвать танцем. К тому же она была невысокая — даже не доставала до плеча вампиру. Но постепенно дело пошло на лад. Герберт не знал усталости, гоблины тоже. Скоге раскраснелась, волосы ее снова растрепались, драгоценные заколки разлетелись по залу. Но вдруг она остановилась. Алиас метнулся глазами к большим часам на стене. Назначенный трехчасовой срок истекал с минуты на минуту.
— Это все — бессмыслица! — голос скоге взлетел, обрывая музыку. — Морок. Жалкие побрякушки.
— Но почему?! — Герберт не на шутку обиделся.
Алиас начал потихоньку приближаться к скоге. Ситуация явно выходила из-под контроля. Гоблины испуганно притихли. Игрейна топнула ногой и оттолкнула от себя вампира.
— Вот ты можешь сказать, зачем всё это — наряды, украшения, танцы?
Герберта вопрос не смутил, он ответил, не задумываясь:
— Чтобы соблазнять.
— Кого?!
— Мужчин.
Алиас застонал. Кажется, даже вслух. Скоге выглядела сбитой с толку.
— Не слушай его, — Алиас встал между ними. — Хотя, в чем-то он прав. Но это не главное.
— А что главное? — глаза скоге переливались из синего в зеленый цвет, в них вспыхивали золотые искорки.
— Любовь, — просто ответил Алиас.
— Что это такое?
«О боги, как же здесь не хватает Джарета!» — Алиас на секунду закрыл глаза.
— Давай я объясню, — сунулся вперед Герберт.
— Нет, лучше дай мне почувствовать эту самую любовь в тебе самом, — скоге протянула к нему руки. Герберт побледнел и опустил глаза. Алиас криво усмехнулся. Что ж, он и не обольщался на его счет.
— Лучше я, — он взял маленькие ладони в свои. Пальцы скоге подрагивали. Она зажмурилась, на виске билась синяя жилка.
Алиасу показалось, что они стоят так очень долго. А потом опаловые глаза распахнулись, и что-то в них неуловимо изменилось.
— Да, теперь я понимаю, ради чего стоит жить. Но в тебе есть что-то еще, похожее на любовь. Только не к нему, — она коротко кивнула в сторону Герберта. — А к Джарету. Что это?
— Это называется дружба, — Алиас посмотрел за окно. Близился вечер. — Пожалуй, она даже важнее любви.
— Я хочу и то и другое! — скоге требовательно подергала его за руку.
— Любовь приходит сама, — невесело улыбнулся Алиас. — А что касается дружбы… Спаси Джарета, и ты получишь дружбу всех гоблинов Подземелья и мою тоже.
Обещать дружбу самого Джарета он не стал. Скоге оглянулась на оркестр. Гоблины молча смотрели на нее круглыми, полными надежды глазами.
— Ты ведь знаешь, где он и что с ним хотят сделать?
— Да, но эльфы ничего не узнают, — скоге усмехнулась. — Джарет не вспомнит слов. Я об этом позаботилась.
Алиас содрогнулся. Даже если Джарет поклянется на Камне Истины, что не помнит заклинания, его не отпустят. Алан захочет проверить, не сохранилось ли оно в глубинах сознания Джарета. Но король гоблинов не впустит его в свою память добровольно. И тогда они вывернут его наизнанку.
— Спаси его, молю тебя, — повторил Алиас. Он не знал, какими еще словами можно воздействовать на это странное существо, обреченное тысячу лет оставаться озлобленным ребенком.
— Только представь себе, как разозлятся эльфы, если ты похитишь у них пленника, — вмешался Герберт. И этот довод оказался самым действенным. Скоге кивнула.
— Хорошо, но я не смогу открыть башню. Она зачарована от всех фейри и человеческих магов. Я могу взорвать ее, но тогда Джарет погибнет.
Послышался громкий дружный стон. Они и не заметили, сколько гоблинов постепенно просочилось в зал.
— От всех фейри и людей, говоришь? — прищурился Алиас. — То есть, вампиры в список не входят?
— Что?! — Герберт нервно вздрогнул. — Ты хочешь, чтобы я открыл вашу башню?!
— Предлагаю объединиться, — Алиас твердо взял его под руку. — Твой талант и ее сила. Вместе вы сумеете открыть что угодно.