Медведь охотился за пищухами. Спасаясь от комаров, он перекочевал из леса на гольцовые, обдуваемые ветром просторы торной тундры и, не теряя времени, охотился за зверьками. Оставив мишку насыщаться плодами своей охоты и довольные тем, что у нас с ним разные дороги, мы двинулись далее на восток.
Спускаться по гольцам нелегко. Особенно затруднителен спуск по крутым склонам: после прыжка на покатую поверхность глыбы (или на ее ребро) трудно удержать равновесие — по инерции хотелось бы бежать вниз, прыгая с глыбы на глыбу.
Теперь мы находились в пределах горной тундры. Растительность существует здесь в неблагоприятных условиях, особенно зимой, когда снеговой покров часто сдувается в горные пади и не дает надежной защиты от стужи. Тонкий слой снега не в состоянии предохранить бт глубокого промерзания и каменисто-щебенчатую почву, весьма бедную питательным мелкоземом. На таких холодных грунтах уживаются почти одни мхи да лишайники.
Мы шагали сейчас по ним, и их корочки и кустики шуршали под ногами, наши ичиги покрылись бледно-оливковой пылью.
Обычно лишайники не способны долго удерживать влагу. Отдача воды (испарение) происходит у них быстро. Но даже при полном высыхании, когда они становятся очень хрупкими и легко разламываются от малейшего прикосновения, в них еще теплится жизнь, и достаточно небольшого дождя, чтобы они опять напитались влагой и разбухли.
Удивляло обилие кукушечьей цетрарии. Ее приземистые светло-желтоватые кустики нередко окрашены у основания в красноватый цвет. Коравги на своем опыте знает, что, измолотая в порошок, она помогает при заболевании цингой.
Цетрария кукушечья
Лишайники служат поразительным примером переселения растений нередко на десятки и сотни километров. Дольки ягеля, выкопанные оленями во время выпаса в лесотундре, могут по весеннему насту переноситься ветром в тундру, к побережью моря и там приживаться.
Нам попались также другие виды цетрарии — снежная, золотистая и исландская, гладкий пепельник и червеобразная тамнолия. Местные цветковые растения с корнями, неглубоко проникающими в землю, отличаются неприхотливостью.
Мелкие кустарнички (кассиопея и иные) плотно прижались к поверхности земли, ютились в ложбинках, под защитой камней и в других укрытых местах.
Тут особенно заметна подстриженность кустарничков. Чуть только веточки растения приподнимутся над поверхностью снега, они быстро подрезаются. Ветры, способные свалить с ног человека, подхватывают и гонят тучи мелких кристалликов плотного снега, которые обрушиваются во время пурги на обнаженные ветви и словно шлифуют их, соскабливая и истирая кору и ломая почки. Испарение влаги, оставшейся в растениях, усиливается вплоть до иссушения. Ветви, испытав морозы, ветры и шлифовку (корразию), оказываются как бы обожженными и быстро отмирают, не выдержав зимовки над поверхностью снега. Чем тоньше слой снега, тем приземистее растут кустарнички. Они по-своему приспособились к перенесению жестокой зимней стужи и малоснежья.
Сильно расчлененный рельеф с его отдельными выпуклостями и понижениями между ними, а значит, и разнообразные условия микроклимата способствуют образованию пестрого растительного покрова, который часто меняется даже на небольшом протяжении. Пестрота эта усиливается также под влиянием разных горных пород, неодинаково благоприятствующих поселению на них тех или иных растений.
Фиолетово-розовыми цветками
выделялся рододендрон мелколистный
Такая горная тундра и расстилалась теперь перед нами. По белесоватому ковру лишайников выделялись затейливые узоры седого мха ракомитрия, а также птилидия, дикрана и кукушкина льна-альпийца.
Белыми цветками выделялся стелющийся по земле багульник, беловато-зелеными— альпийская толокнянка, желтоватыми — Кассиопея, фиолетово-розовыми — мелколистный рододендрон — ветвистый кустарник с неопадающими зимой листьями, покрытый железками.
От кустарничков не отставали арктические и аркто-альпийские травы, одиночно раскинутые по тундре.
Здесь пестрели золотисто-желтые цветки новосиверсии ледяной вместе со снежной лапчаткой, лиловые — остролодочника, голубоватые — незабудочника мохнатого, розовые — мытника мохнатоцветкового, розовато-пурпурные — голостебельной паррии, белые — снежной крупки, камнеломки и маргариткового сердечника.
Кое-где в низинах стояли лужи воды, а вокруг луж зеленели оксирия и альпийский лисохвост: его далекие потомки найдены в ископаемом состоянии, в пище мамонта.
На южном щебенчатом склоне горы пышно разросся красавец рододендрон с бледно-желтыми цветками. Крупные плотные листья его живут до четырех лет. Местные люди знают целебность рододендрона при сердечных заболеваниях и ревматизме. Об этом с увлечением поведал мне Коравги и добавил, что его пьют и от «простуды ног».
Вместе с золотистым рододендроном пестрела плотно прижатая к земле луазелеурия: отсюда и ее видовое название — «лежачая». Ее розовые колокольчатые цветки были собраны в похожую на крошечный зонтик кисть и изящно приподняты на концах ветвей на нарядных красноватых цветоножках.
Превосходные кормовища горной тундры, часто продуваемые ветрами, вполне удобны для летнего выпаса оленей. Прохладу воздуха усиливали тающие снежники. Обрамленные изумрудно-зелеными влаголюбивыми травами, они словно приглашали оленей подкормиться, а потом напиться прозрачной свежей воды из горных ручьев и речек.
Запестрел бледно-желтыми цветками
рододендрон золотистый
Теперь наш караван оленей находился далеко внизу, в долине горной реки. От него нас отделяла каменная осыпь. Спускаться по ней нетрудно, даже приятно. Вступаешь в движущийся сверху щебнисто-каменистый поток — и, балансируя и быстро перебирая ногами, плывешь вниз вместе с текучими обломками горных пород.
Но тут нам предстояло очень быстро, пересечь осыпь, поперек, чтобы выскочить из «потока» на противоположный берег не ниже чем на четыре-пять метров. Иначе нас могло «течением» камней увлечь к краю обрыва.
Мы своевременно преодолели осыпь, а вскоре и склон, ставший более отлогим, позволил нам спуститься в долину и присоединиться к нашему каравану.
СЕВЕРНЫЙ ПРЕДЕЛ ЛЕСОВ
Всю ночь мы шли по горам в восточном направлении. К утру солнце сильно пригрело. Усталые олени, пройдя свыше двадцати километров, учащенно дышали, открыв рты и высунув свои розовые языки.
Ранее седые вершины гор теперь потемнели. Только в падях еще местами уцелели залежи тающего снега. Насыщенные водой, они превратились в месиво. Из него мы, опустившись с перевала, еле выбрались, сильно намокнув. Но нас не покидало бодрое настроение; выйдя в долину, мы очутились в верховьях реки Лельвергыргын.
Палатку поставили на опушке редколесья в верхней части правого коренного берега.
Летом здесь почва лучше прогревается. Зимой она защищена снегом, сметаемым ветрами с водораздела. На дне долины нередко застаивается холодный воздух, а на склонах бывает теплее. Поэтому лиственница продвигается вверх по склонам долины, образуя суживающиеся к северу полосы. У самой бровки долины такая полоска подобна своеобразному карнизу.
На даурской лиственнице из почек заметно развивались побеги. Мягкая зеленая хвоя на удлиненных (ростовых) побегах располагалась поодиночке, а на укороченных она росла пучками. При взгляде вверх по склону на вершины «карнизных» деревьев казалось, что светлая зелень крайних, самых верхних, лиственниц как бы сливалась с голубизной неба и словно таяла в прозрачном воздухе.