Председатель говорил:
— Вот здесь пустяковое дело. Оно нас не задержит. Один товарищ должен ехать в Москву, но у него пропала пишущая машинка. Документы все. Следственные. Свидетельские. Есть его показание — искреннее, простое. Конечно, он не виноват. Отпустим его с миром. Подписывайтесь.
Члены комиссии радостно заскрипели перьями. Дошла очередь до Ромэна. Все сразу померкли.
Ромэн, конечно, был верен себе. Минут десять рассматривал он исписанную вдоль и поперек пачку бумаг, отдуваясь, сосредоточенно и редко мигая красными веками. Наконец, проговорил:
— Не все бумаги. Смотрите, — нумерация: 1, 2, 3… 5 и 6. Где четыре?
Досадливо замахали члены комиссии и вперебой:
— Конечно, недоразумение! По смыслу все бумаги налицо! Не придирайтесь к букве!.. Подписывайте, товарищ Ромэн, не задерживайте… Эх, тут черт знает сколько еще работы!..
— Не подпишу. Надо запросить о недостающем номере. Пошлите курьера, это недалеко. Лучше подождем…
Вид Ромэна изображал скалу, и волны возражений рассыпались от нее пылью. Но один неспокойный, сдерживая раздражение, заворковал с мягкой убедительностью:
— Но, дорогой товарищ Ромэн, мы же все знаем этого человека. Это — честный работник, зарекомендовавший себя с самой лучшей стороны. Неужели вы думаете?..
— Позвольте. Я тоже знаю его за честного и добросовестного работника, зарекомендовавшего себя как следует, однако… — он задвигал челюстями.
— Что «однако»?
— …меня смущает немного одно место. Это из показания уборщика Чапыгина. Желаете?
— Ах, да, коне-эчно…
Ромэн читал, и снисходительные, иронические мины таяли на лицах сотрудников.
— Что вы скажете? — Ромэн поочередно уколол жестким взглядом каждого из поставивших свои подписи.
— Позвольте, позвольте… — пролепетал председатель, — там разве есть такое место?
Ромэн холодно:
— Я не сочиняю.
— Ну, что вы?! Как вам не совестно…
Все сгрудились вокруг бумажки.
— Это же подсудное дело! — сообразил, наконец, один.
Ромэн бесстрастно жевал корку хлеба, наткнувшись на нее в кармане. Председатель и члены комиссии старательно вымарывали свои подписи.
Собственно в комиссии работы было не так-то много. Каких-нибудь пять-шесть дел. Смело можно было прикончить их за час-два. Но Ромэн с прежней методичностью изучал каждую бумажку, а сотрудники, потухшие и потерявшие интерес к стенным часам, более возражать не пытались. Комиссия закончила работу в два часа дня.
В половине третьего присутствие Ромэна было необходимо в управлении. Однако по дороге ему предстояло забежать в три места. В одном он просидел двадцать минут и не дождался некоего Зайцева, с которым должно было выяснить вопрос об отчислениях в пользу пострадавших от землетрясения японцев. Соответствующие директивы требовали срочно организовать помощь. Ушел, мрачно негодуя.
В другом месте минут двадцать пять ушло на горячую дискуссию с предбумтреста. Управление нуждалось в бумаге, но не имело достаточно средств для этого. Его устраивала большая скидка и годовая рассрочка платежа: дело, почти неосуществимое в условиях общей зависимости от оборотных средств. Единственный человек, способный что-либо сделать здесь, был Ромэн, и он за аргументами в карман не лазил: они у него сидели в голове, приведенные в стройный порядок, еще со времени утреннего завтрака. Спокойно и тяжело долбил ими мокрого от потения предбума и получил ордер на 80 пудов бумаги.
В третьем месте огромное количество времени увязло в «оросительной системе местечка Кара-су». Строго послушный наказу пославшего его, Ромэн и здесь добился своего: поддержка в оборудовании системы была обещана.
— Только вы не думайте, — крикнул ему вслед взлохмаченный от аргументов старший инженер, — это будет не так-то много!..
Ромэн остановился, пожевал губами. И медленно вернулся.
— Вы говорите: немного. А сколько же, примерно? Нам нужно 2.000 червонных рублей…
— Ой, что вы!.. — шарахнулся инженер. — Самое большее мы можем дать 500 рублей, и то…
— Н-да-а, это действительно немного! — Ромэн вернулся, сел, поднял взор, и инженер с отчаянием убедился в холодной решимости просителя продолжать аргументацию.
Помирились на 1.500. Это была как раз та сумма, в которой нуждалось управление. Ромэн немного запросил, зная скверную привычку человеческую — всегда оспаривать первую цифру.
Совсем разлохмаченный инженер проводил посетителя до дверей и долго смотрел за ним в окно, ероша волосы.
Улица проглотила Ромэна переулочком, инженер, качая головой, сел за прерванную работу.