— Скорее, Педро! Кастрюлю горячей воды! — Швырнув тарелку в теплую воду, она поворачивается к большой серебряной миске, кидает туда пригоршню зелени, заветрившееся крошеное яйцо, голубой сыр, нарезанные помидоры и огурцы, соль и перец. — Черт, заправку не сделала!
Я подскакиваю к холодильнику, схватив с полки миску, кладу в нее две столовые ложки горчицы, добавляю винного уксуса, соли и перца и начинаю все это энергично взбивать, потихоньку вливая оливковое масло. Краем глаза я вижу, как Лори выкладывает на тарелку лососевый паштет, разглаживая его по краям грязными пальцами и попутно облизывая их. Не завидую посетителю.
Желая спасти заказавшего салат, я направляюсь к раковине. Педро, с белыми, распухшими от воды пальцами, любезно пропускает меня. Вымыв руки с жидкостью для мытья посуды, я возвращаюсь к салату: зачерпываю ложкой заправку, выливаю ее в миску с зеленью и перемешиваю руками. Рядом со мной, на присыпанный мукой столик, Педро поставил тарелку. Я беру пучок зелени, ловко устраиваю на середине тарелки, скручиваю и изгибаю в стиле «Такомы», продуманно разместив между листьями салата ломтики огурца и помидора.
— Отлично! — восклицает Лори. На белом блюде простодушно покоится лососевый прямоугольник, украшенный веточками кервеля и полосками сливок с укропом.
Лори сообщает мне, что для начала готова платить мне семьдесят пять долларов в день. В «Такоме» я получала сотню, но нищим, как известно, выбирать не приходится. Здесь явно требуется моя помощь, и я должна бы рассматривать это как возможность для роста и самоутверждения, должна бы помочь замотанной Лори навести порядок в этом заведении. Но заведение почему-то нагоняет на меня тоску. Я бы даже сказала, оно меня угнетает. Здесь пахнет банкротством: слишком много денег потрачено на декор и слишком мало — на кухонный персонал. Я решаю, что буду разборчивой нищенкой. Может, это и ошибка, но меня не устраивает эта дыра с претензией на деревенский стиль. Я вообще не уверена, что на данном этапе мне нужен какой бы то ни было ресторан.
— Прости, Лей, не знала, кому еще позвонить, — всхлипывает Дина.
Десять часов вечера. Она звонит из бара в «Такоме».
— Ну-ну, не надо. — Я пытаюсь ее успокоить. — Сделай пару глубоких вдохов и расскажи все по порядку.
— Встретимся после моей смены? Черт, я, наверно, не дотяну до конца.
— Все будет нормально, только возьми себя в руки. Конечно, встретимся. Где? Мне все равно.
— Можешь приехать сюда?
Мне жутко не хочется снова появляться в «Такоме», но делать нечего.
— Когда?
— В два часа.
— Буду.
Когда я захожу, Джон (ночной управляющий) вместе с Диной закрывает кассу. В баре чисто, темно и пусто. Джон откидывает стойку, проходит и опускает ее за собой.
— Отличная ночь, — замечает он, имея в виду доходы.
— Одна из моих лучших, — соглашается Дина.
— Привет, Лейла, не думал, что увижу тебя здесь так скоро.
— Я тоже.
— Ну, дамы, я думаю, вы сможете сами закрыть?
— Нет проблем. — Дина машет ему вслед. — Что тебе принести? — спрашивает она, тяжело вздохнув.
— Как насчет «Бэйлис»?
— Хороший выбор. Со льдом?
— Угу.
Вытащив из-под прилавка два бокала, она кладет в них лед и до краев наливает ликер. Чокается со мной. Встряхнув бокалы, мы пьем. Сладкий, бархатистый напиток кажется божественным.
Дина молчит, уставившись в свой бокал.
— Что случилось-то, расскажешь наконец?
Она выходит из-за прилавка и, сгорбившись, опускается на табурет рядом со мной; татуировка-солнышко морщится в мелких складках кожи. Когда она поднимает глаза, я вижу, что она плачет.
— Эта сволочь, Стэн, — трясет головой Дина. — Этот гад трахался с гримершей.
— Козел!
Не очень красноречиво, знаю, но иногда на подобные заявления ничего другого и не скажешь.
— А я-то всегда считала, что у вас все хорошо.
— Все и было хорошо! Было. Понимаешь, мы были идеальной парой. Мне с ним было так уютно… Он обожал меня! Обожал!
Я делаю еще один глоток, но Дина рыдает так, что не может пить. Ее лед тает, сверху уже образовался слой воды.
— Ей двадцать пять. Он говорит, что не бросит ее. Он помешался на ней, готов на все, только бы она спала с ним.
— Козел.
— Нет, чем он думает? Отправить все к чертям только потому, что тебе нравится кого-то трахать?
— Мужики часто ведут себя по-идиотски, — осторожно говорю я: не стоит слишком очернять Стэна, вдруг они еще помирятся.