* * * * *
Сержа Лариса отыскала легко. Адрес она узнала от следователя, улицу и дом нашла по карте. Крошечная комнатушка была почти такой же тесной, как и пенал-койко-номер. На столе валялись крошки и корки, в раковине умывальника высилась немытая посуда, на полу — грязь, на не разобранной, смятой кровати — Серж.
— Привет.
Юноша поспешно вскочил, автоматически одёрнул сбитое покрывало:
— Привет. Зачем ты пришла?
— Ты знаешь, что меня выманили на твой голос?
— На мой голос? Но я тут совершенно не причём. Я не звонил тебе! У меня железное алиби. С этим даже в полиции согласились.
— Я знаю, ты в это время был на работе. Полицейские объяснили мне, что на телефоне в том доме стояло звукоподражающее устройство, и что звонить мне мог кто угодно. Фоносинтезатор делал его голос неотличимым от твоего. Я здесь по другому поводу. Ты не мог бы ещё раз повторить мне, как ты попал на Терцу? Итак, ты прилетел на космокорабле. Что было дальше?
— Я не понимаю тебя, Лора, но если ты настаиваешь… Я сошёл с корабля, меня посадили в машину и отвезли в город…
— Ты вышел из космокорабля?
— Ну, да.
— А где приземлился космокорабль?
— Где-то за городом. Машина шла часа четыре, не меньше.
Лариса помолчал, собираясь с мыслями. Даже исходя из того немногого, что она знала о космокораблях, рассказ Сержа звучал малоправдоподобно. На Раре, например, было несколько космопортов, но космокорабли не приземлялись ни на одном из них. К посадке допускались лишь космокатера и межпланетники.
— Слушай, Серж, — вовремя возникшая мысль о том, что посвящать юношу в свои сомнения, пожалуй, не стоит, не дала ей повторить вопрос. — … Я говорила с Жераром. Он, в принципе, не против, но пойми, для него накладно делать крюк. Если бы ты мог оплатить хотя бы горючее…
— Понимаю, но у меня абсолютно нет денег!
— У меня пока тоже. Но, может быть, я что-нибудь придумаю? До отлёта время есть. Пока Жерар не продаст всё, — он с места не сдвинется. И ещё, он говорит, что многое будет зависеть от обстоятельств.
Серж сидел на кровати и глядел в пол:
— Лора, я уже говорил тебе, что готов заложить чёрту душу, лишь бы вернуться. Пусть меня там судят и садят, пусть шлют служить, но хуже, чем здесь, мне уже не будет. Я хочу домой, Лора, понимаешь? Домой!
— Понимаю, — серьёзно ответила Лариса, — и, честное слово, я что-нибудь придумаю. Не отчаивайся, прошу.
— Постараюсь.
— Ну и хорошо. Тогда до встречи?
— До встречи…
* * * * *
«Всё! С Сержем ты больше не встречаешься! Ясно?» — Герард и Лариса прогуливались по одной из немногих достопримечательностей планеты — по «Мёртвому лесу». Искорёженные, источенные песком окаменевшие деревья вздымали к небу обломки ветвей и сучьев то ли в мольбе, то ли в безмолвных проклятиях. Странный и страшный пейзаж. Гладкая дорожка вилась между мёртвыми стволами, разделяясь на более узкие тропинки и опутывая ими каждое дерево. Когда на Терцу впервые опустились люди, таких лесов было много. К несчастью, каменная древесина оказалась очень и очень красивой. Сотня деревьев, — вот и всё, что осталось от прежнего чуда.
— Но почему?
— Да потому, что это опасно для вас обоих.
— Не понимаю.
— Лора, космокорабли могут садиться только в специально оборудованных, военных космопортах. Понятно?
— Да, я так и подумала, но…
— Лора, если на Терце есть такой космопорт, это значит, что правительство планеты, вопреки объявленному нейтралитету, по-прежнему поддерживает одну из воюющих сторон.
— Как это поддерживает?!
— Поддерживает и всё. Однако если об этой поддержке станет известно другой воюющей стороне, Терце грозят крупные неприятности. Ясно?
— Ясно. Но ведь мы знаем…
— Ради сохранения тайны, правительство Терци пойдёт на любое преступление.
— Но…
— Но? Никаких «но»! Пойми же, наконец, что если кто-то из официальных лиц хотя бы заподозрит, до чего ты добралась, мы все — ты, я и Серж — просто исчезнем так, будто нас никогда и не было. Лора, отойди и забудь. Это уже не твоё дело. Не твоё и не моё, потому, что и надо мной есть начальство. Так вот пусть оно и думает. Ясно?
— Ясно.
— И без вздохов. Ты сейчас героиня журналов и газет, так стриги со своей славы купоны. Деньги тебе ещё понадобятся.
— Угу… Жерар, слушай, военный космопорт это, наверно, не только посадочное поле?
— Разумеется, это целый комплекс подземных и наземных сооружений, а так же обслуживающий персонал при них, но, повторяю, — это уже не наше дело.
— Я поняла. Я так спросила.
— Надеюсь.
— Жерар, а кто это были, — поспешила сменить тему разговора Лариса.
— А это, Лора, — Герард как-то странно улыбнулся, — были те, кого я ищу. Понимаешь?
— Не совсем. Мы же их всех перебили?
— Не всех, Лора, одного мы сдали в полицию. Более того, как я понял, профессионалами среди них были только двое: парень со сломанной рукой и, возможно, шофёр, которого ты застрелила. Остальные — наёмники из местной уголовной среды. О них никто не заплачет: ни полиция Терцы, ни мои коллеги с той стороны.
— А водитель?
— Парень знал, на что шёл, как и я, кстати, когда садился в машину с сотней алмазиков в кармане. Мы убивали, защищая свои жизни, и полиция это наше право признала. Сейчас меня беспокоит тот, что остался в живых. Если он заподозрил во мне профессионала, — моё дело можно считать проваленным.
— Он убьёт тебя?
— Лора, ну почему сразу «убьёт»? Он просто предупредит свои коллег, и больше ко мне никто из них не подойдёт. Понимаешь, профессионализм — это хорошо, но он накладывает на человека несмываемый отпечаток, по которому профи всегда узнает профи. Я, конечно, постарался отвести ему глаза, но пока в результатах не уверен. Лора, прошу тебя, веди себя пока потише. Блистай, развлекайся, отвлекай от меня внимание, как ты это делала раньше, прошу.
Лариса отвела взгляд:
— Я поняла, и сделаю всё, что смогу.
* * * * *
Герард раскинулся на восьмиугольном диване в «комнате для размышлений» и наблюдал за происходящим на потолочном экране: Лариса, в сопровождение Франческо, демонстрировала золото и бриллианты. Спутнику её наложили грим, придав не некоторое сходство с Жераром Босхом. Постепенно количество грима будет уменьшаться, и однажды, не привлекая внимания публики, юноша вернётся к своему истинному облику. Обычный приём с подменой. Лариса хороша. Благому совету вняла и роль свою играет на совесть. Старый жмот Томазо наконец-то приоткрыл кошелёк фирмы. Ещё бы! Похищение наделало столько шума, что не заключи контракт он, его бы заключил кто-нибудь другой…
Негромкий двойной стук в дверь отвлёк внимание Герарда от экрана: «Кто там? Входи». Дверь приоткрылась, пропуская стучавшего: «Какого Чёрта!..» — Герард подскочил, ища что-нибудь, чем можно было бы защититься.
— Ищешь телефон? Держи. — Лонг левой рукой бросил ему трубку. — Но прежде чем звонить в полицию, может быть, ты выслушаешь меня? — Он сел у стены на один из пуфиков. Запястье правой руки у него обхватывало массивное на вид сооружение, впрочем, абсолютно ему не мешавшее. Герард демонстративно набрал первые цифры номера, остановился, предупредил:
— Ещё одно нажатие кнопки и здесь будет охрана отеля.
— Я знаю, но ты её не нажмёшь. Охрана тебе не понадобится. Я пришёл с деловым предложением.
— Ну-ну. Интересно, как ты вообще очутился на свободе?
— Под залог. Полиция не нашла в моих действиях опасного криминала.
— Участие в похищении — не криминал?!
— Я не участвовал в похищении. Мне предложили алмазики и я рискнул выступить в качестве посредника. Кстати, тебе не обидно видеть рядом с твоей девушкой дешёвого, мажущегося под тебя «борова»?
— Это имеет отношение к делу?
— Кто знает. Тебя интересовало имя человека, на которого я работаю? Так вот, я поговорил с ним, и он согласился иметь с тобой дело.
— Очень мило с его стороны. Только вот мне что-то расхотелось иметь дело с ним. Сперва он попытался ограбить меня, потом украл мою подругу. Мне он не внушает доверия. И ты тоже.
— Для контрабандиста ты слишком щепетилен.
— Я не дурак и не люблю глупого риска. Глянь на экран: Лора сияет, как целое созвездие. Она любит «светлячки» и она в моде, следовательно, в моде будут и силиконы. Зачем мне рисковать, связываясь чёрт знает с кем? Через неделю или две я благополучно сдам остатки товара уважаемым ювелирам.