Великий Космос! Сколько же, однако, существует украшений в этом мире! Плащи из золотых цепочек, пластинок и самоцветов; закрывающие грудь воротники ожерелий и мониста из медалей тончайшей чеканки; длинные и короткие нити бус из камней, жемчуга, золота, драгоценного дерева и коралла; тиары и диадемы, вплетающиеся в волосы или скрывающие их наподобие шапки; сложно сплетённые цепи и колье; тяжёлые пластины наборных поясов, браслеты, запястья, зарукавья, отягощающие холёные руки; перстни с камнями в сотни карат и тоненькие колечки; соблазнительные капельки серёжек, оттягивающие нежно-розовую мочку уха; броши, заколки, булавки… Девушка вспомнила свою шкатулку, оставшуюся в общежитии и на треть заполненную брошками, заколками, цепочками и колечками. Грошовый товар. Металлопластик, анодированные алюминий и олово, стекло, медь и латунь (это в лучшем случае), — отлитые или отштампованные по стандартному образцу. И ведь приобретение каждой такой безделушки, тогда, было для неё событием. А молодой человек расхваливает камни, жемчуг в золотой оправе, уговаривает то надеть ожерелье, то примерить кольцо…
Франческо работал, расхваливая товар, с неудовольствием ощущая некое, смутное беспокойство. Происходило нечто неправильное. За всё то время, что он работал в ювелирном магазине на Терце, парень перевидал немало старательских подружек: дерзких и робких, умных и дур. Встречая каждую из них очаровательной и галантной улыбкой, как никак эти девочки являлись для магазина основным источником дохода, и, не оставаясь равнодушным к их обаянию, молодости и красоте, Франческо никогда не забывал о своём превосходстве и никогда не показывал им коллекционных украшений. Настоящие вещи — для настоящих людей. И вот подружка старателя равнодушно берёт изделия, достойные украсить витрины лучших музеев мира, примеряет и, не выказав никаких чувств, кладёт на прежнее место…
Распахнув дверь, охранник впустил в комнату Томазо, Ван-Тяо-Цы и Жерара Босха.
— Много украшений выбрала синьорина? — обратился директор к подчинённому.
— Ни одного, синьор Томазо.
— Жерар, — почти возмутился ювелир, — ты слишком строг к своей невесте. И это после столь выгодной для тебя сделки! Ты всегда был скуп на траты, но, — фальшивую патетику обличения сменило великодушное прощение, — я понимаю и снисхожу. Я мог бы не продавать тебе украшения для твоей невесты, а дать их напрокат, на один вечер. Я даже не возьму с тебя платы за это. Видите, синьорина, какой я галантный кавалер? Абсолютно даром предлагаю вам такие украшения. Почти даром, с одним лишь крошечным условием, синьорина, с крошечным и необременительным условием: вы сфотографируетесь в них для каталога.
Не понимая происходящего, Лариса бросила взгляд на Герарда. Тот поймал его, рассмеялся:
— Наивный трюк, старина, наивный трюк. Девочка сфотографируется для журнала, а потом весь вечер будет бесплатно рекламировать твой товар в ресторане «Палаца»? Великолепно придуманно, ничего не скажешь.
— Ты чистый разбойник, Жерар, ты не хочешь…
— Я? Я не хочу. И Лора не хочет. Ей не по вкусу ваши побрякушки, или вы сами не видите этого? Сняться, она, может быть, и снялась бы. Она не хуже всякой другой красотки из каталога. Но не за так. Сотня за фото? Идёт?
— Сотня за фото?!
— А разве тем красулям платят меньше? Не морочьте мне голову, синьор Томазо.
— Но ваша невеста новичок в этом бизнесе. Отказываясь, она теряет шанс…
— Вы тоже. Алмазики у меня вы прикупили не напрасно. Чувствуете: товар пойдёт, если его подрекламировать немного. Да, моя девочка — новый человек и только поэтому наши запросы так скромны. Сотня за фото — очень скромная плата. Более того, если вы так боитесь официальных контрактов, мы могли бы обойтись простым словесным договором. Мы вместе подбираем украшения, девочка фотографируется в них и весь сегодняшний вечер демонстрирует в «Палаце». Новое платье, конечно, оплачиваю я, счет на имя моей невесты тоже открою я сам. Вы только передадите мне лично в руки деньги за фотографии. Бесплатный прокат украшений вы уж как-нибудь оформите сами. О том, что перед ними разыгрывается обыкновенный рекламный спектакль, никто из зрителей не догадается. Вы ведь этого хотите? — говорил Герард добродушно, без нажима. Какое дело Бродяге контрабандисту до того: станет его сегодняшняя подружка фотомоделью или нет? Но это-то равнодушие и решило дело. Похоже, Томазо действительно рассчитывал на крупный куш, потому что, помявшись, расчётливый бизнесмен согласиться.
Сняться для каталога, вышло совсем не так просто, как это могло показаться со слов ювелира. Свет ламп жёг глаза, тело деревенело от странных, вычурных поз. Лариса старалась, насколько хватало её сил и способностей, но ни фотограф, ни Томазо, ни даже Герард не смогли уговорить её сделать ни одного «полуголого» снимка. Девушка не хотела переступать через себя, ни за какие посулы. Бледная от усталости, она, поддерживаемая под руку Герардом, вошла через парадный вход в холл гостиницы.
Руки Ларисы отягощали золотые браслеты с ярко огненными гранатами, окружёнными великим множеством крошечно прозрачных бриллиантиков. Гранатовое колье лежало на плечах и на груди, оттеняя прозрачность и белизну кожи, едва прикрытой густо вишнёвым бархатом, сверх декольтированного вечернего платья. В волосах девушки алмазными искрами и кровавыми звёздами пиропов сияла золотая диадема. Маленькая сумочка — ридикюль из тёмно бордового, почти чёрного бархата и такого же цвета бархатные туфли-лодочки, при каждом шаге скромно выглядывавшие из-под длинного подола платья, — завершал туалет. Украшения были старинные, сделанные ещё в докосмическую эру, на Земле, и фабричная девчонка выглядела в них настоящей принцессой. Появившиеся, как из-под земли репортёры, защёлкали фотоаппаратурой, вежливо обходя своим вниманием Жерара Босха, — искателя сокровищ, демонстрирующего публике свою лучшую находку. «Роскошная деваха», «Куколка», «Прелесть» — слышала Лариса, проходя рядом с Герардом к заказанному заранее столику. Голова её чуть кружилась от обилия впечатлений, от всеобщего восхищения, от всей сегодняшней суеты, а, самое главное, от сознания того, что в сумочке у неё лежит маленькая, пластиковая, банковская карточка с номером её счёта в банке.
На этот раз в ресторане они задержались всего до двух часов ночи, а на следующий день Герард повёз её в магазин «Сокровища поднебесной». Ван-Тяо-Цы тоже изъявил желание сделать несколько снимков для каталога.
Так Лариса оказалась «в моде». Ради «моды» её зазывали в самые дорогие магазины, ради «моды» Лору и Герарда приглашали в богатые дома местной аристократии. Ежедневная смена туалетов и украшений подтверждала молву о редкостной удаче, выпавшей на долю Бордяги-Босха, а человек, способный тратить такие деньги на любовницу, достоин самого радушного приёма. Жерару такая реклама тоже пришлась кстати, тем более что он умел вести себя в любой компании, был хорошим рассказчиком, очаровательным собеседником. В отличие от спутницы, одевался он просто, почти скромно, не увлекаясь ежедневной сменой обнов. Лоре разрешалось всё. При её броской внешности и умении сочетать цвета и оттенки, самая безвкусная вещь, оказавшись на ней, выглядела верхом изысканной экстравагантности. Себе Герард ничего, кроме необходимого, не позволял, и в этом тоже был свой умный, расчётливый шарм. Даже затянутый во фрак авантюрист, должен оставаться авантюристом. Хорошо пошитый, в меру подогнанный, в меру свободный костюм, отсутствие других украшений, кроме часов, зажима на галстуке и запонок, весёлая непринуждённость в общении, делали присутствие «контрабандиста» в «приличном обществе» почти терпимым, а прекрасно развитые мышцы и высокомерный взгляд бывалого парня, — отбивали у богатых бездельников всякую охоту к плоскому остроумию. Сильный мужчина и яркая, как райская птица, девушка. Они казались настолько неотделимы в своём свободном союзе, и вызывали такую зависть окружающих, что ни одна из хозяек, пригласивших в свой дом «модную пару», не могла позволить себе выглядеть беднее «старательской подружки». Ювелиры Терцы с удовольствием потирали руки, читая сводки о росте выручки. Любой камень, провисев вечер на «модной девушке», тоже становился модным. Томазо и Ван-Тяо-Цы уже послала в главные управления своих фирм запросы. Нет, не о доставке нового товара. Терца не входила в число богатых планет, и количество свободных денег на ней всегда было крайне ограниченно. Ювелиры запрашивали о возможности рекламного полёта «модной пары» на несколько планет — курортов. Ну, если и не «пары», то хотя бы одной «синьорины». В том, что Жерар скоро бросит свою «невесту» не сомневался никто.