— Я сейчас принесу майку, — подхватил её реплику парень. — И маркёр прихвачу. Несмываемый.
— Мы вообще-то на службе, — начал Дени, но девушка опять окоротила его:
— Я тоже, и раздавать автографы всем, кто попросит об этом — часть моей работы. Работы на имидж. Так что, — широко, по киношному улыбнулась Лариса, — не стесняйся право. Неси открытку, журнал, майку… что хочешь. Я всё подпишу.
— Спасибо, мисс, — Дени широко улыбнулся, но, обострённым зрением, девушка ясно различала ярость и досаду, кроющуюся в глазах парня. Впрочем, что за беда? Спасибо Карлу за напоминание, а то из-за прогулки она начала забывать о том, что находится на территории враждебного государства.
Занятая грустными размышлениями на тему: друг — враг — союзник, Лариса бродила по дому. Кстати, кого из знакомых ей людей можно зачислить хотя бы в союзники? Только Карла, пожалуй. Немного.
Из коридора, через распахнутую дверь, Лариса увидела плиту и развешанную по стене посуду и невольно заинтересовалась. Несомненно, это была кухня, но как непривычно она выглядела!
Современная и универсальная кухонная плита соседствовала здесь со странными приспособлениями, по виду, дошедшими до настоящего времени из самой далёко древности. Дикий камень, из которого эта печь была создана, крючья, вертела и решётки внутри её напоминали об исторических фильмах. Столь же парадоксально смотрелись современная посуда в застеклённых шкафчиках и медная утварь, развешанная по стенам. Горничная как раз натирала кухонной салфеткой горшок с полки, от чего, он приобретал поистине золотой блеск.
Лариса, заинтересовавшись происходящим, тронула пальцем пасту в баночке, взяла из стопки новую салфетки и попробовала потереть помутневший бок, стоявшей тут же, на столе, кастрюли. Девушка заметила её, попыталась остановить:
— Вы испачкаете руки, мисс Лора, не надо…
— Как твоё имя? — спросила Лариса, продолжая начатое.
— Глория — Энн, мисс Лора.
— Так вот, Глория — Энн, — отполированный бок кастрюли засиял первозданным блеском, — я в своей жизни вымыла и вычистила столько посуды, что ещё пара плошек ничего не изменят.
— Но ваши руки, мисс Лора, — отступила Глория. — Паста очень едкая. Наденьте хотя бы перчатки. — Руки девушки действительно защищал тонкий, прозрачный пластик.
— Спасибо, мисс Глория, — с благодарной улыбкой кивнула собеседнице Лариса. — Вы правы. Руки надо беречь.
Лариса ополоснула руки от пасты и натянула поданные горничной перчатки. При её способности к восстановлению тканей, даже самые едкие реактивы не могла повредить рукам оборотня. Но к чему привлекать к себе ненужное внимание?
Медная утварь на полках сияла, как солнышко и Лариса, додраивая последнюю сковороду, спросила:
— Мисс Глория, вы не подскажете: когда в этом доме подают завтрак?
Девушка растерялась и потому заговорила неуверенно:
— Простите, мисс Лора, время завтрака ещё не настало. Расписание есть в каждом номере, но, поскольку, вы сейчас — единственная постоялица …
— То ничего не случится, если мы сейчас сами что-нибудь приготовим на скорую руку?
— Да, мисс Лора, я сейчас…
— А почему вы? Почему не я? Мисс Глория — Энн мне скучно без дела. Почему мне не сделать что-нибудь полезное, раз это развлекает меня?
Слова у Ларисы всегда сопровождались действием. Так и сейчас. Она открыла холодильник и оточенным взглядом домашней хозяйки оценила запасы на предмет: что из них можно приготовить и сколько времени это приготовление займёт. Следующий шаг: выбрать из возможного — желаемое, был не так сложен. Лариса сноровисто выложила на кухонный стол продукты: масло, ветчину, яйца, сыр, помидоры, зелень. Давненько она не готовила яичницу со всем, всем, всем.
— Мисс Лора, — успела лишь вклиниться в процесс горничная. — Продукты полагается взвесить…
— Будет сделано. Кстати, а как называется ваша гостиница?
— «Уединенный приют», мисс. Здесь обычно селятся люди, ищущие уединения.
— И много таких?
— Много, мисс. Свободная комната здесь — редкость.
— Хорошенькое уединение, — засмеялась Лариса. — А почему сейчас здесь так пусто?
— Они забронированы, мисс. Гости должны начать прибывать завтра.
— Это интересно. Значит, мисс Глория — Энн, завтра такой завтрак будет уже невозможен?
— Думаю, что да, мисс Лора, — согласилась горничная.
— Следовательно, сегодня мисс Глория — Энн нам с вами следует насладиться им сполна, — подвела Лариса итог, выкладывая получившуюся пёструю смесь из сковороды на две тарелки. Чайник на плите уже начал призывно посвистывать.
Глава 3
Гл. 3 Пресьоса.
Первый постоялец приехал вечером. Как раз к ужину. Лариса узнала о нём от горничной, когда та приглашала её к столу. Также Лора узнала, что гость спрашивал про неё и что он был удивлён, узнав, что девушка уже завершила свою прогулку длинной в триста семьдесят два километра длиной, почти уложившись при этом в нормативы, предусмотренные для десантников. Ещё раз, мысленно, обругав себя за неосторожность, Лариса поблагодарила Глорию и начала поспешно переодеваться.
За длинным, общим столом, в одиночестве сидел немолодой мужчина в строгом костюме. Заслышав шорох открываемой двери, он обернулся.
— Добрый вечер, сэр, — первой поприветствовала его девушка. Перед ней сидел мужчина, тот самый, что стал свидетелем её пререканий с Дарресом, в гримёрной при ресторане гостиницы. Кожей ощущая волнение человека, она повторила. — Добрый вечер, сэр…
— Мастер Помяловский… — мужчина приподнялся, приветствуя её. — Но можно просто «Мастер Ник».
— Лариса Хименес, — представилась Лора, не зная, что и думать. Разгромная статья, так задевшая её, принадлежала перу именно Н. Помяловского. Борясь с волнением, она обошла стол и села на его противоположном краю. Глория — Энн поставила ей прибор, налила бульон, положила гренки.
Лариса, не поднимая глаз, ела всё, что оказывалось у неё на тарелке. Подписывая контракт, она не интересовалась ничем, кроме его финансовой стороны. Даррес предупредил её, что в этом доме она встретится с главным режиссёром будущей картины. На таком знакомстве, мол, настаивает режиссёр, желающий ещё раз убедиться в том, что актриса ему подходит.
— Синьорина Хименес, — обратился к ней человек. — Скажите, какое обращение к вам будет правильным: синьорина или сеньорита?
— Фреляйн, — ответила Лариса, отрывая глаза от тарелки. — На «Раре» принято обращение «фреляйн».
— На каждой планете традиционно придерживаются какой-то одной формы обращения. Однако, чаще всего, это мало связано с этническим составом населения. Группы первопоселенцев, в большинстве своём, были интернациональны. Мой же вопрос связан с корнями твоей семьи. Судя по фамилии, предки твои происходили из Латинской Америки или даже из Испании.
— Я не знаю, — пробормотала Лариса, а мужчина, не слушая её, продолжал:
— Традиционно считается, что у женщин Испании чёрные, вьющиеся волосы, чёрные глаза и смуглая кожа. Однако, в знатных семьях, до сих пор встречается другой тип, описанный ещё Сервантесом: среднего роста, стройные, в любом возрасте, хорошо сложенные, светлокожие, светловолосые и зеленоглазые. Да, да! Именно зеленоглазые! Вы читали Сервантеса, сеньорита?
— Не помню.
— Он написал «Дон — Кихота»! Это наиболее известное из его произведений, однако, не единственное.
— Я не читала, — буркнула Лариса.
— Что?
— Дон — Кихота.
— Жаль, жаль, придётся прочесть. Так вот, твоя внешность полностью соответствует его описанию Английской Испанки. Есть у Сервантеса такой рассказ.
Теперь Лариса, сочла за лучшее, промолчать. Никаких испанских корней у неё не было, и быть не могло. Но не объяснять же это человеку. Не рассказывать же ему, как прапрадед, с прапрабабкой, спасаясь от бесконечной войны и господ — мили, бродили по лесам, пока не наткнулись на разбитую лодку. Коварный водопад заглотнул неосторожных и неопытных первопроходцев — людей. Прапрадед умудрился выловить тогда из воды, ниже водопада по течению, три или четыре трупа. На одном из них он и нашёл изжёванное водой и камнями удостоверение личности. Фамилия, и та на нём читалась с трудом. Нет, такая история озвучиванию никак не подлежала, и Лариса попыталась переменить тему разговора:
— Поэтому вы настояли, чтобы я играла в вашем фильме?
— Да.
— Понятно…
— Странно вы произносите это слово, Сеньорита Хименес.
— Я читала вашу рецензию.
— Что вы читали?
— Рецензию, статью, — называйте как хотите. О фильме «Созвездие Аделины» и о моей роли в нём. Ваше мнение обо мне тогда было очень и очень нелицеприятным.
Мужчина не смутился. Возможно, он ждал этот вопрос:
— Правда, сеньорита Хеменес, редко бывает приятной. Запомните, моё мнение и о фильме и о роли, которую вы играли в нём, не переменилось ни на йоту. Ошибся тогда я лишь в актрисе. Я понял это, когда увидел тебя без грима. Видите, сеньорита Хименес, как всего лишь один взгляд на живого человека может изменить даже устоявшееся мнение? «Приз зрительских симпатий» только подтвердил мой вывод. Иногда, глас народа — Глас Божий.