— Значит, не будет. Если вы, по-прежнему, настаиваете на своём праве, распоряжаться мной, как вещью, то я настаиваю на вызове.
Тишину, повисшую в трюме, нарушил отчаянный шёпот Дени:
— Сеньорита Хименес, подумайте, что вы говорите!
— Не вмешивайся, Дени, — так же тихо ответила Лариса. — Я затеяла эту историю. Я и отвечу. Приказываю тебе не вмешиваться! — громко, для всех повторила девушка. Телохранитель покорно кивнул:
— Слушаюсь, сеньорита, — по крайней мере, теперь никто не упрекнёт его в пренебрежении к обязанностям.
Лариса повернулась к атаману:
— Ваше слово, капитан. Вы принимаете вызов или отказываетесь от своих претензий?
Мужчина в ярости, рванул её за руку:
— Будет тебе вызов!
Лицо Ларисы осталось невозмутимым:
— Смотрите, не просчитайтесь, капитан.
Люк трюма с грохотом захлопнулся за её спиной. Отлично свидетелей нет. По крайней мере, их не будет, если она захочет. Но это уже крайность. Капитан волок её за собой, дёргая в разные стороны. Ярость кипела в нём, выражаясь в бешенных рывках.
На нижней палубе один из пиратов напомнил о себе:
— Босс, а я ведь её знаю. Это Лора, подружка Бродяги.
— Какого Бродяги? При чём здесь бродяга! — рявкнул Атаман, но пират не смутился. Похоже, такая манера разговора была для него естественна:
— Бродяга с «Терци». Он не из нашей гильдии, но парень серьёзный: силиконы, другая контрабанда, корабль у него свой. Так вот это — его последняя подружка.
— И что?
— Может быть, и ничего, босс. Только он её уважал. Если с ней — то всегда по этикету, как с леди и на сторону ни-ни.
— И что? — повторил свой вопрос атаман, но уже на пол тона ниже.
— Может быть, и ничего, босс, — легко согласился пират. — Просто я говорю, что знаю её.
— Ладно, — почти успокоился атаман. — Сказал и сказал, — взгляд его встретился с тяжелым, от сдерживаемой ярости, взглядом пленницы. Губы мужчины потянула нехорошая ухмылка. — Сбегай-ка лучше к селектору. Объяви общий сбор. Я не её дружок. Церемонии разводить не буду.
Прислонившись плечом к стене, Лариса спросила:
— Ну, так, где эта ваша каюта для примиряющих бесед сглазу на глаз?
— Слушай, ты, подружка, — взорвался атаман. — Я не Бродяга! Сейчас пущу тебя по кругу — посмотрю, как заговоришь!
— Сказала и повторю: не просчитайтесь. Спрашивается: если сам, без команды не можешь, — зачем девушку беспокоил? Или тебя только мальчики возбуждают?
Пираты бандиты, подонки… Лариса прекрасно понимала, кто перед ней. Знала она, что капитану ничего не стоит выполнить угрозу, но… лучше бы он этого не делал. Что такое толпа людей, даже вооружённых пистолетами для разъяренного оборотня? Так, мясо. А с другой стороны, ну положит она всех, ну сплавит трупы через утилизатор, дальше что? Всё равно потом придётся что-то говорить, объяснять, а это будет ох как нелегко. Лучше для всех, если атаман согласился бы на беседу с глазу на глаз.
Всё-таки эта девка его уела. Ишь, стоит. Вытянулась в струнку у стены. Фигурка — обалдеть, глаза от злости почти стеклянные. Попробуй, запугай такую. Сдохнет, а не уступит. И ведь права, стерва! Пусти её на хор, потом команда засмеёт, скажет: соплячки испугался. Какой он после этого будет капитан? Капитану на пиратском корабле всё можно, кроме одного: лицо терять нельзя.
Атаман рванул девушку за руку так, будто хотел расшибить её о переборку: «Пошли, (…). Просишь беседы с глазу на глаз? Будет тебе беседа! Только не скули потом!»
Свободные от вахты пираты быстро стягивались к дверям заветной каюты. Развлечений в рейсе немного и, раз приглашают — грех отказываться. Да ещё и капитан решил изобразить из себя джентльмена: по всей форме принял вызов какой-то соплячки. Ножи дуэльные принести потребовал. Разделись догола при всех, как и полагается по уставу. Потеха. Кто из команды не знает, что в эту каюту с капитаном дурачки только заходят, а выходит всегда только он один.
Двери за их спиной готовы были сомкнуться, когда до команды донеслись слова, сказанные Ларисой абсолютно спокойным голосом: «Капитан, теперь, когда мы одни, давайте всё-таки попробуем договориться по-человечески?»
По-человечески в этот раз Ларисе договориться не пришлось. Дребезжащий, надорванный звуком ударило по ушам. Кто-то из команды нажал на кнопку, открывая дверь, кто-то заметил: «Что-то босс быстро управился», — сказал и осёкся. В распахнувшемся дверном проёме стояла, голая, чуть ли не насквозь, мокрая девушка. Руки она вытянула «по швам», пряча за спиной кисти. В зелёных глазах её переливалась радужная муть, сходная с похмельной: «Кто застрелил механиков?»
«Ну, я!» — явление потенциальной покойницы, её вопрос, ошеломили людей настолько, что человек не сдержался. Ответил. Зелёные глаза метнулись с говорящему, одновременно развернулась кисть правой руки и грохнул выстрел. От бедра в полкорпуса. То есть в живот. Человек скорчился, завыл от боли, упал. Одновременно тридцать с лишним стволов выпрыгнули на свет божий, целясь в голую фигурку в дверном проёме, но выстрелов не последовало.
Лариса разжала пальцы, выронив оружие: «Это пистолет капитана, — пояснила она, — он разряжен. Остальные пули…» — она подняла левую руку, развернула ладонь и на пол посыпались свинцовые шарики. «Там ещё осталась запасная обойма с десятью патронами» — казалось, девушка вот-вот разрыдается.
Пистолет и впустую потраченные пули на полу, голая девушка с умопомрачительной фигуркой, которая даже не пыталась закрыться от направленного на неё оружия. Тишина стояла мёртвая. Только раненый, утробно хрипя, скрёбся о пластиковое покрытие пола. «Да, пристрелите его кто-нибудь, — не выдержала Лариса. — Что зря человек мучается?!»
Выстрел оборвал хрипение и разрядил обстановку. Руки со вскинутым оружием медленно опустились. Один из пиратов, с изображением зелёного черепа на шлеме, подался из толпы на полкорпуса вперёд:
— Босс, значит… всё?
— Да, — ответила Лариса и спросила. — Кто теперь капитан? Я?
— Нет, — вытолкнув ответ, человек попытался поспешно нырнуть в толпу, но Лариса вдруг заорала:
— Стоять! Стоять, я кому сказала! Ты, зелёная черепушка!
Человек осёкся в движении. На пути у него оказался один из товарищей. Зябко ёжась, он сказал с укоризной:
— Право, мисс, вы бы оделись…
— Что? — Лариса растерянно оглядела себя, залилась краской. Глаза её заметались, разыскивая оставленную у двери одежду.
— Вот она, — подсказал ей человек, по-прежнему не желая полностью отделяться от товарищей.
Лора поспешно и неряшливо натянула на себя верхнее платье, не спуская при этом взгляда с человека, выпрямилась, стряхнула с волос воду, повторила вопрос:
— Значит, теперь капитан — я?
— Нет, мисс, — уже более уверенно возразил ей человек.
— Почему?! — а, так как ответ прозвучал не сразу, сорвалась на визг — Я тебя спрашиваю! Или! — больше всего её раздражала безликость собеседника. Смяв истерику, она приказала. — Снимай шлем, урод!
— У нас так не принято, мисс!
— Снимай! Или! — Лариса замолчала, не зная, чем сможет пригрозить, но угрозы не понадобилось. Подрагивающими пальцами человек медленно отстегнул шлем от металл — пластикового воротника, снял его. Лариса увидела перед собой немолодого, крепкого мужчину лет сорока — сорока пяти с властным лицом и короткими, стриженными под «бобрик», тёмными волосами. Впрочем, в позе его не было ничего властного, а по лицу медленно стекали капли испарины.
— Ну! Ты что? Онемел? — прикрикнула на него Лариса, но уже без визга, а как-то озадаченно, через силу.
— Нет, мисс, — негромко ответил мужчина, не поднимая глаз.
— Тогда почему я не слышу ответа?
— Я не знаю, что отвечать, мисс.
— Я капитан?!
Мужчина нервно куснул губу, ответил через силу:
— Нет, мисс.
Одобрительный гул за спиной поддержал его слова.
— Молчать! — крикнула Лариса, стремясь наглостью восполнить недостаток уверенности. — Если кто-то метит в капитаны, — пусть выйдет и скажет прямо! Ну? Кто!
— Никто, мисс, — мужчина поднял глаза и тут же опустил их, нервно улыбнувшись. — Пока, никто, мисс, — повторил он, всё больше и больше обретая уверенность.
— Значит, я капитан?
— Нет, мисс.
— Почему?
Мужчина криво улыбнулся:
— Команда против, мисс.
— Команда? Кто именно?
— Все, мисс.
Опять одобрительный гул за спиной человека. Со всеми не поспоришь.
— А ты?
Губы мужчины опять скривила нервная улыбка:
— Я как все, мисс.
— То есть ты, как все, против?
— Нет, мисс … то есть… Я не приму ваш вызов, мисс. Я ведь не капитан, — он поднял голову и впервые посмотрел девушке прямо в глаза. На лице её не было ни злобы, ни упрямства. Только внимание. — Я не капитан, мисс, — повторил он уверенно, — или … вы же не знаете наших законов?
— Знаю. Разве я не вышла одна?
— Да, мисс, это правда, но команда вас не хочет. По нашим законам, мисс, никто не может стать капитаном, если этого не хочет вся команда.