— Хорошо, если тебя устроит кресло в холле…
— Разговор слишком серьёзный!
— В таком случае, я уже сказала: извини, — она шагнула к лифту.
— Лора, — юноша схватил её за руку, но девушка жёстко отстранила навязчивого собеседника:
— Если тебе недостаточно слова, я буду вынуждена позвать охрану отеля.
Наконец, Франческо, понял, что сейчас большего ему уже не добиться и поспешил сбавить тон:
— Согласен, пусть будет фойе.
— Лариса, — начал разговор юноша, лишь только очутился в объятиях кожаного кресла. — Как я уже сказал, у меня к тебе сугубо деловое предложение.
— Я слушаю.
— Попытайся правильно понять меня, — продолжал юноша, даже не заметив короткой фразы собеседницы. — Дело это очень серьёзное.
На этот раз вместо ответа Лариса только коротко кивнула.
— Суть его такова: в настоящий момент есть возможность приобрести пакет акций фирмы «Габини энд компани». И не просто пакет акций, а пакет акций сто пятидесятилетней давности.
— Не понимаю в чём разница.
Эта реплика собеседницы обрадовала Франческо и он поспешил пояснить сказанное:
— Не удивительно! Дело — то вот в чём. Акции фирма выпускает ежегодно. Это наиболее выгодный способ привлечения капиталов населения в большой бизнес. Но дивиденд на такую акцию колеблется в зависимости от дохода конкретного филиала и не превышает в лучшем случае трёх процентов годовых. Через пятьдесят лет, если филиал не разваливается, и деятельность его стабилизируется, на акцию устанавливается стабильный дивиденд в размере пяти процентов от её стоимости. Каждые последующие десять лет выплаты увеличиваются на один процент. Таким образом, ежегодные выплаты на сто пятидесятилетнюю акцию составляют стабильные пятнадцать процентов от её первоначальной номинальной стоимости. Я понятно излагаю свои мысли?
— Да.
— Ну и как?
— Что: как?
— Ты будешь покупать акции?
— Я?
— Лариса, ты не слушаешь меня! Старые акции почти никогда не продаются. Владеть ими выгоднее, чем перепродавать, но сейчас есть возможность приобрести такие акции. А, поскольку ты работаешь на фирму, то вполне естественно, если тебе, при покупке, будет оказано некоторое предпочтение перед остальными покупателями.
— Перед какими остальными?
— Перед теми, кто в фирме не работает.
— Понятно.
— Так ты хочешь купить акции? Я бы мог замолвить за тебя словечко…
— А сколько они стоят?
— Пакет — миллион.
— Нет, не буду. У меня нет миллиона.
— Скоро он у тебя будет. Смотри: можно договориться, чтобы оплата происходила в несколько этапов. Например, сейчас ты вносишь первый платёж в размере ста тысяч. Через три месяца, после окончания съёмок фильма, — платишь ещё триста. Тогда эти деньги у тебя будут. Итого, ты выплатила четыреста тысяч. Эти акции твои. Ты берёшь их, относишь в банк, где тебе, под них, дают ссуду на десять лет на триста тысяч кредитов под десять процентов годовых. Эти деньги ты тоже отдаёшь за акции. Заметь, ты выплатила семьсот тысяч и у тебя есть свободные акции на триста тысяч. Ты опять несёшь их в банк и опять на тех же условиях получаешь кредит, но уже на двести тысяч. Повторив эту операцию ещё два раза, ты за неделю выплатишь недостающие тебе шестьсот тысяч кредитов. Итого, у тебя миллион!
— И долг на шестьсот тысяч плюс проценты.
— Ерунда. Ссуды ты взяла под десять процентов. Дивиденды по акциям с миллиона — пятнадцать процентов. Чистая прибыль — пять процентов в год или пятьдесят тысяч. Их ты пустишь на оплату долга…
— Нет, что-то тут не так. Если я взяла в долг шестьсот тысяч на десять лет, то ежегодно я должна буду выплачивать шестьдесят тысяч за долг и шестьдесят тысяч — проценты по нему. Это — сто двадцать тысяч. Дивиденды же, по твоим словам, составляют сто пятьдесят тысяч?
— Да! У тебя ещё остаётся ежегодно тридцать тысяч!
— Это так, но есть ещё налоги. И, даже если они не превышают тридцати тысяч на миллион, мне надо будет на что-то жить эти десять лет?
— Будешь жить на свой заработок. Тебе неплохо платят!
— А если я не буду работать? Контракт заключён на строго определённый срок.
— Это твоя вина. Тебе предлагали долговременный контракт. Почему ты отказалась? Впрочем, ещё можно всё исправить. Ты не спеши с ответом, подумай. Если надумаешь, позвони, я зайду к тебе, и мы ещё раз всё обговорим…
Последние слова Франческо Лариса слышала, как во сне. Миллионное состояние, твёрдый доход через десять лет, — было от чего смутиться. Но, десять лет! Десять лет, она будет связана финансовыми обязательствами, и не сможет произвольно потратить ни сантима. А как же Вик? Что будет с ним за эти десять лет?
— Не надо, — медленно и раздельно произнесла она, глядя в пространство расширившимися от волнения глазами.
— Что: не надо? — переспросил её парень.
— Я не буду покупать эти акции. Извини.
— Почему?
— У меня нет денег.
— Лариса, ты что? Абсолютно меня не слушала?!
— Прости, Франческо. Я выслушала тебя и очень внимательно, однако твоё предложение неприемлемо для меня. На мои деньги у меня уже есть мои же планы. И менять их я не собираюсь. Не надо настаивать. Это бесполезно. Я благодарна вам за предложение, но принять его не могу. Кажется, так принято говорить в высшем обществе?
— Лариса, пойми, такой шанс…
— Я поняла. Такой шанс выпадает только один раз в жизни. Но я повторяю: нет. И не надо хватать меня за руки. На нас и так уже все обращают внимание.
* * * * *
Франческо ввалился в её номер ночью. Пьяный, с охапкой цветов и какими-то коробками. Врубив на полную мощность освещение, он буквально швырнул цветы в, подскочившую от неожиданности и кутающуюся в одеяло, девушку. Розы, гвоздики, левкои, хризантемы и другие цветы, первоначально собранные в изящные букеты, сейчас, превратившись в обыкновенную охапку, рассыпались по тонкой, измятой ткани постельного белья.
— Вот! — с возмущением и обидой крикнул Франческо. — Гора цветов, море духов, груды сладостей! — Коробки и коробочки посыпались из его рук на кровать, разваливаясь и обнажая содержимое. Одна из коробок упала на пол. Смятые пирожные вывалились на ковёр, измазав его разноцветным кремом. По одеялу и простыни рассыпались шоколадные конфеты, зефир, сверкающие сахарными блёстками цукаты…
— Вот! Вот! Вот! А это…
Из очередной коробки посыпались сиреневые бумажки.
— Вот! Смотри! Вот! Миллион! Миллион!!! Я хочу тебя! Я! Габини! Не этот шут, Арунский! Я!!! Смотри, целый миллион! Ты ведь этого хотела? Этого! И я тоже хочу! Девочка, деточка, лапочка…
Он попытался рвануть к себе одеяло, сминая и сбрасывая на пол свои же дары. Пьян он был скотски. Лариса, без труда увернулась от его жадных и неуклюжих рук, успев подхватить с прикроватной тумбочки широкий, махровый, купальный халат. Франческо барахтался в её постели, путался в одеяле, среди цветов конфет и денег, будучи уже не в силах даже подняться.
Без спешки, Лариса покинула номер. Наглость человека слишком разозлила её. Она испугалась, что может сорваться и совершить что-то такое, о чём очень скоро сама же и пожалеет. Такой печальный опыт у Ларисы уже был. И ещё она возмутилась. Фабричная девчонка никак не ожидала столь хамского поступка от юноши из богатой, семьи. Он же вёл себя просто как обыкновенный «боров»! Много денег, много наглости и никакого уважения к кому бы то ни было! И пьян! Пьян, как свинья. Грохнулся мордой в кровать и даже встать не смог. Да, да, именно «боров». Серж тогда очень верно обозвал эту породу двуногих.
Кипя от сдерживаемого возмущения, Лариса широкими шагами расхаживала по гостиничному коридору, не догадываясь даже, что выглядит сейчас невероятно скандально.
Разумеется, если судить здраво, в одежде её не было ничего непристойного. Длинный, до самого пола, плотно запахнутый, почти дважды обёрнутой вокруг её тела халат из пёстрой, махровой ткани «одевал» девушку плотнее самого скромного из её платьев или костюмов. Но в ночном коридоре фешенебельной гостиницы наряд её был неуместен и потому сразу привлёк к Ларисе внимание окружающих. К счастью, в столь позднее время их оказалось немного. Уже первый, встретившийся ей коридорный, поспешил сообщить об увиденном горничной и дежурному администратору.
Всё закончилось бы тихо и незаметно. Лариса была слишком взволнована, и мысль о том, как Франческо, пусть и, будучи постояльцем гостиницы, смог войти в чужой номер среди ночи, пока что её не настигла. Иное дело администратор. Он сразу почуял неладное и, отложив расследование на потом, поспешил, с профессиональным тактом, успокоить кипящую от возмущения клиентку, не дожидаясь, когда та начнёт задавать «неудобные» вопросы.
Шум утром поднял Франческо. Он, видите ли, не досчитался сколько-то там бумажек. Выслушивая его обвинения, Лариса разозлилась всерьёз. Ничего, кроме халата из своего номера она не брала. Остаток ночи — провела в ближайшем из свободных номеров. Там её устроила, с разрешения администратора, горничная. Теперь же эта пьяная свинья смеет обвинять её в воровстве! Не дослушав обвинения и до половины, она взорвалась: «Да пошёл ты! Скотина неумытая! Ты ввалился ко мне в спальню, осыпал деньгами и конфетами и полез ко мне в постель! Я была вынуждена покинуть свой номер, вынуждена ночью беспокоить нормальных людей, имевших полное право отдыхать. Почему я должна знать, куда делись твои деньги, если я даже не знаю, сколько их было?! Я их не брала! Обращайся хоть в суд к господу Богу! Я и там повторю тоже самое! Да ещё и добавлю во всеуслышанье о цели твоего ночного визита! Да, да, да! Я не желаю спать с тобой! Это не числится в списке моих служебных обязанностей! Мне плевать на твои похотливые желания! Плевать! Ясно? Свинья ты непотребная!»