— Товары?
— Хорошая верховая лошадь — около сорока-пятидесяти даллиноров. Хороший дом — от тысячи и выше.
— Продовольствие?
— Наш сегодняшний ужин — где-то двадцать мюнтов. Ночлег — по пятёрке на брата и по одному мюнту за постой и корм для лошади.
— Сложновато, но привыкну.
— Привыкнешь. Кстати, а твоя кольчуга? — хмыкнул Макс.
— А что с ней не так?
— Она ведь гномьей работы?
— Да.
— Трофей?
— Подарок.
— Смотри ты мне! — он удивленно дёрнул бровью.
— Да. Арг-норр.
— Воистину ты везунчик, Серёга… Так вот, — он отхлебнул пива, — твоя кольчуга потянет на три-четыре, а то и пять хороших лошадей. Конечно, если она без заговора.
— Она заговорённая.
— Ну и дела, — Макс так удивился, что даже кружку с пивом отставил в сторону.
— Неплохо новичок провёл месяц, да? — усмехнулся Влад и кивнул в мою сторону.
— Да уж… Увы, — мне жаль тебя расстраивать, но в этом случае она ничего не стоит. Даже ломанного мюнта никто не даст. Так как заговоренные вещи служат лишь одному владельцу. Если кто-то снимет её с твоего мёртвого тела, то она рассыпется в прах.
— Между прочим, — улыбнулся Влад, — его шпоры и кинжал тоже гномьей работы.
— Как есть везунчик, — как-то растерянно пробормотал Макс и налил ещё пива.
Мы неторопливо закончили ужин и поднялись наверх. В комнате, выделенной мне хозяином, лежало моё седло, принесённое из конюшни. Я бы даже не подумал тащить седло в комнату, но здесь свои порядки и вещи лучше держать при себе. Пригодится вместо подушки.
Комната маленькая. Каморка. Метра два на три, не больше. Окно, выходящее во двор, прикрыто ставнями. Стекол нет. Есть небольшой, грубо сколоченный стол, трёхногий табурет и узкая кровать с тощим тюфяком набитым соломой. На столе стоял подсвечник с зажженной свечой. После натопленного зала здесь немного прохладно, но ничего, не замерзну.
Влад привёл не только лошадь для меня. К её седлу был приторочен и тёплый плащ из шерсти. Так что — завернусь и неплохо высплюсь. Только вот хозяин гостиницы не шёл из головы. Слишком паскудно он выглядел.
Я сбросил с себя косуху и положил её на табурет. Рядом с изголовьем положил кинжал, подаренный гномами. Было слышно, как в конюшне фыркнула лошадь. Понемногу начала наваливаться усталость. Даже думать желания не было. Всё — спать!
12
Вой раздался после полуночи. Совсем близко. Так близко, что слышен предшествующий ему хрип. Это голос неизвестной мне твари, которая подобралась вплотную и теперь захлёбывается от желания напиться тёплой крови. Я этого не знал. Почувствовал. И следом за этим чувством пришло понимание. Оно возникло где-то в мозгу, словно озарение или удар. Удар, который сбросил меня с кровати и заставил схватиться за тесак. За дверью раздался крик, потом топот. Что-то противно хрустнуло, послышался стон и русский мат. Как ни странно, но мат и взбодрил. Я прыгнул к выходу, но раздался треск и дверь распахнулась. Сильный удар сломал две доски и она криво повисла на одной петле.
— Твою мать…
На пороге стояло нечто… Нечто, похожее на волка вставшего на дыбы. Ростом с меня, если не выше. Мощное двухметровое тело, обросшее длинной серой шерстью с редкими седыми прядями. Морда, похожая на волчью, застыла в бешеном оскале. Уши прижаты к голове. Длинные, как у обезьяны лапы с длинными когтями. Тварь пригнулась, чтобы не зацепить дверной косяк и злобно зарычала.
И время остановилось…
Застыло…
Секунды падали медленно, словно набухающие капли дождя на стекле. Набухали, вбирая в себя влагу, перед тем как сорваться вниз, стремительным росчерком. Время застыло. Я почувствовал, как по спине побежала холодная капля пота. Господи, что это?!
И всё исчезло! Исчезло наваждение остановленного времени.
Тварь с утробным рыком бросилась на меня. Я отшатнулся в сторону, зацепив табурет и боком упал на кровать. Оборотень прыгнул, но споткнулся и рухнул на пол. Мелькнула его лапа! Удар! Меня отбросило в сторону, словно бревном приложило. В голове зазвенело и во рту появился солёный привкус. Сука!
Оборотень попытался схватить меня, но сорок сантиметров отточенной стали, это вам не игрушки! Я даже не почувствовал ничего. Визг, брызнула кровь и его лапа стала короче. По локоть. Едва успел вскочить, как позади меня раздался треск! Почти не соображая, я развернулся и ударил тёмный силуэт, возникший в дверном проёме. Рычание, но мне уже наплевать! Надо вырваться из этой узкой, похожей на гроб, каморки! Клинок вошёл в мясо, хрустнули рёбра и я иду напролом, словно тараном вынося эту тварь, насаженную на мой клинок. Чувствую, как дрожит тварь и воет оборотень, оставшийся в комнате. Вынес тварь в коридор и ударился вместе с ней о перила. Треск ломающегося дерева и мы падаем, с высоты второго этажа в полутёмную гостиную, освещённую светом камина.