Инструктаж насчет того, что любая попытка к побегу будет вредна для здоровья: «распишись-ка». Шмон одежды и личных вещей. Деньги, мобильники, колюще-режущее, шнурки-галстуки-ремни и тому подобное изымается, взамен выдается квитанция – дескать, будешь выходить, вернем. Распишись-ка. (Причем деньги можно положить на лицевой счет и официально покупать что-нибудь в «Крестах» типа как по безналу. Удобно, блин. Денег у Алексея было тысячи три.) Хорошо хоть, бритву одноразовую и зубную щетку не изъяли…
Фотографирование.
«Пальчики».
Осмотр у врача. «Флюшка» – флюорография, проверка на тубер и на вшивость, анализ крови на СПИД и прочую каку. Плюс – осмотр тела на предмет гематом и иных повреждений; при наличие таковых – обязательная запись. («А это зачем?» – поинтересовался Алексей. – «А это затем, – равнодушно сказал лепила, – чтобы ты потом не вопил, будто фингалов тебе здесь злые цирики понаставили».) Плюс – подробный осмотр организма на предмет «контрабанды»: а вдруг ты за щекой «марки» вперемешку с бритвами несешь, а в заднице – ствол?..
«Прожарка», баня, то есть, с местным колоритом: тугие горячие струи, клубы пара, голые тела – некоторые синие от наколок…
Наконец, выдача матраца-одеяла-подушки-миски-кружки-ложки: «распишись-ка». Прапор, который выдачей заведовал, наметанным глазом оглядел небогатый прикид Алексея, хотел было предложить помощь насчет «продать-купить», но, наткнувшись на угрюмый взгляд, ничего не сказал.
Ну, вроде, все.
Оделись, выстроились, и в сопровождении усача гуськом двинулись на свежий воздух. Шли недолго – до поста в этом же здании, где их уже поджидал очередной камуфляжник с лейтенантскими погонами, такой же деловитый и сурьезный. И все по новой: фамилия, за что определен в «Кресты» – и далее по тексту. На вопрос за что сидишь «адидас» вскинулся:
– Да ни за что, командир. Ментам просто палку срубить надо было, вот и повязали на улице, бля буду!
Сержант устало поднял взгляд и спросил:
– А по версии следствия?
«Адидас» тут же стух и проворчал, запахивая полы куртки:
– Ну, если по версии… То, как водится… грабеж. Это… группой лиц по предварительному сговору.
– То-то…
После чего сержант споро распределил вновь поступивших клиентов по корпусам, и разбившиеся на две группки, ведомые цириками, постояльцы разошлись в разные стороны.
Через двор, в обход двухэтажного строения, по расчищенной дорожке налево. Разговорчики в строю прекратились, все как-то прониклись и осознали: вон она, последняя пересадочная станция, транзитный вокзал, откуда некоторые отправятся дальше – в увлекательное турне по лагерям и «химиям», а иным, дай-то бог, посчастливится не попасть на поезд и вернуться к обыденной жизни… Молчали и конвоиры, и лишь снежок скрипел под ногами – «хрусть, хрусть…». Темнел на фоне подсвеченного луной неба купол «Крестовской» церкви.
Вошли в корпус, тот, что расположен дальше от Невы; скучающий человек в будке нажал кнопку, щелкнул замок, впередиидущий конвоир открыл дверь – плексигласовую, помутневшую от времени и частых касаний плиту, примастряченную к решетке, – позадиидущий дверь закрыл. Короткий коридор, еще одна дверь…
И вот они в центре «креста», куда сходятся диаметральными лучами отделения четырехэтажного корпуса. Наверное, Алексей должен был ощутить что-то вроде смятения: он на перекрестке четырех дорог, где налево пойдешь – в камеру попадешь, направо – то же самое, прямо-назад – аналогично… но разум наотрез отказывался от символических аналогий и поэтических сравнений. Все было прозаично и примитивно: пол, опять же, выложен плиткой, желто-красной, по стенам тянутся металлические огражденные переходы, соединяющие между собой галеры – коридоры с камерами, над головой натянута сетка, совсем такая же, как в лестничных пролетах некоторых «сталинок» – во избежание случайного (а, скорее всего, преднамеренного) падения вдребезги несознательных граждан.
Еще одна беседа с представителем племени надзирателей, на этот раз беседа тет-а-тет, с ласковым заглядыванием в глаза, задушевная – сил нет. Ни дать ни взять, на приеме у психиатра. Да и вопросики плешивый майор задавал под стать психиатрским: ни о чем. Может быть, он и сам не вполне въезжал, о чем спрашивает будто бы невзначай, между делом, за разговором. А может быть, просто скучно парню, поболтать не с кем… Ну, типа: на зоне служил, да, старлей? И как там? Ага… Куришь? И я тоже. А ты наш, православный?.. Да ни к чему, просто так спросил. Кстати, в Чечне не был? А мне вот довелось, две пули в бедре вот от мусульман окаянных… ну да ладно, не о том мы. Вот вижу, в несознанку играешь. Это, конечно, не мое дело, совершал ты преступление или нет, но на ментов-то зла не держишь, что укатали? Ну и правильно, у них своя работа, у нас своя… Первая ходка, да? А тачку водишь? И я вожу. Ну да, гаишники обурели вконец, а что делать – все кушать хотят, правда?..