Ответом был по-детски невинный взгляд трех пар глаз. Эдик задумчиво посмотрел на костяшки пальцев и хмыкнул.
– Соображаешь. Хотя говорок у тебя не питерский. Москвич, что ли?
– Оттедова, – кивнул Карташ.
Удивительно, но желудок, отчего-то наплевав на голод, даже простенький бутерброд отказывался принимать, еда сухим комом вставала поперек горла и проталкивать ее дальше приходилось с усилием. Есть хотелось, но не моглось. Нервы, бля…
– По зонам, значит, вертухаил, – вклинился Квадрат – еще малость набычившись, но, в общем-то, уже миролюбиво.
– Только в одной. В Сибири. А до того в КИНе[10] служил, проверял, как люди сидят…
– И как? – это уже Дюйм спросил.
– По-разному, – опять пожал плечами Карташ.
Он глянул на полочку для шлёмок, кружек и прочих нехитрых кухонных принадлежностей, под которой притулился небольшой, в половину человеческого роста портативный холодильничек «Сименс» и бросил пробный камень:
– Но такие вот дары прогресса обычно наблюдаются только у сидельцев уважаемых и заслуженных – авторитетных, один словом…
– Да? – удивленно протянул Дюйм, однако на намек не обиделся. – Ну, не знаю. У меня, видишь ли, застарелая болезнь желудка, почти смертельная, необходимо каждодневное сбалансированное диетическое питание, не то могу и концы отдать. Так что я накатал заяву лепилам, вот они мне холодильник и подогнали: на хрена им потом разбирательство, от чего да почему я коней двинул во вверенном им заведении…
Он маханул еще водочки и зажевал кусочком твердокопченой колбаски. «Издевается», – понял Карташ.
– Люди, – сказал он напрямик, – я хоть и знаю, как живут у хозяина, но ходка эта у меня первая. И, признаться, я ничего не понимаю. Тут в «Крестах» все так шикуют, или только «бэсники»?
– А друзья-приятели-родственники у тебя в Питере есть? – поинтересовался Квадрат.
– Ни души, – кратко ответил Алексей, помрачнев. После инцидента в «Арарате» это стало чистой правдой.
Эх, Машка, Машка…
Сокамерники переглянулись мельком, и что-то в их взгляде Карташу не понравилось.
– Сиротинушка, значит, – констатировал Квадрат.
– Да ладно, – сказал Карташ, отгоняя воспоминания. – В Москве папашка, вроде, жив. Только мы с ним не очень-то в контакте…
Про звание папашки он решил пока не распространяться: неизвестно, хорошо это для него или плохо, что он сын генерала.
– Фигня, – уверенно заявил Эдик. – Какой-никакой, а он тебе все ж таки отец… Ты вот что, ты ему весточку зашли, что, значит, в передрягу такую попал. Не то тяжко тебе придется, брат, без подкорма-то…
– А как москвич в передрягу здесь попал, не хочешь рассказать? – аккуратно так спросил Дюйм и самолично набулькал Карташу. Что, опять же, было странно: старший – а за столом прислуживает…
Алексей вспомнил «адидаса» и посмотрел Дюйму в глаза:
– Тебе правду или версию следователя?
– А это уж тебе решать, – быстро сказал Дюйм. – Можешь вообще ничего не говорить. Никто не заставляет, твои дела – это твои дела.
Карташ поразмыслил немного, крутя водку в кружке, потом резко поставил выпивку на стол. А, черт, почему бы и нет?
И рассказал все, как было на самом деле – начиная с их приезда в Питер. Что, признаться, мало чем отличалось от уже известного следствию.
Глава 6
Последнее танго в Питере
Приглашения на презентацию доставили в «Арарат» почтой. Конверт им вручил портье, когда Алексей и Маша спустились вниз на завтрак. «Ну прям не жисть, а натуральный блокбастер про ихние нравы, – подумал Карташ, вертя в пальцах длинный конверт без обратного адреса и с портретом Ломоносова в углу. – Портье, отель-бои, «для вас письмо, мистер», чаевые»…
Между прочим, давать на чай естественно и небрежно тоже нужно уметь. А для этого трэба иметь соответствующий навык. Но Карташ не переживал, что чаевые он вручает не слишком изысканным манером. В конце концов, он себя и не выдает за потомственного аристократа.
Приглашения в конвертах не стали для Карташа сюрпризом. «Получите билеты на одно мероприятие, каковое и посетите в указанный день со всем прилежанием, – так напутствовал Кацуба. – Что за мероприятие – не приставай с вопросами, старлей, сам пока не знаю. Ну, на дурное дело не пошлют».
На дурное действительно не послали.
– Ух ты! – даже не смогла сдержать восхищенного возгласа Маша, когда Алексей передал ей два картонных прямоугольника, украшенных золотым тиснением и завитушными надписями. – А к губернаторше нас не позовут?
– А почему бы там, – Карташ постучал пальцем по приглашениям, – не быть и губернаторше…