Огненная вода стремительно ухнула в пустой желудок и растеклась по жилам и прочим артериям, наполнив тело жаром и мурашками. Вот что ему требовалось. Почувствовав, как кровь прилила к щекам, Карташ понял вдруг: наконец-то отпустило. Расслабилось и смягчилось, словно мужское достоинство после апогея. Совсем как в компьютерной игрушке, он добрался до конца первого уровня, и теперь остается ждать, пока комп подзагрузит следующий уровень. Черт его знает, что будет там, на уровне втором, но, пока ничего не происходит, можно перевести дух.
Выпили по второй, закусили. И под водочку и хавку начался ненавязчивый разговор.
— С табуреткой это ты ловко придумал, — сказал Эдик, жуя. — Как догадался, что тебя должен валить я, а не этот? — небрежный кивок в сторону Квадрата.
— По кентосам[9], — пожал плечами Алексей, хотя заметил их только сейчас.
Ничего, пущай думают, что такой он весь наблюдательный и догадливый...
— А вот кстати, — спросил Алексей, — что, табуретки в камере разве полагаются?
Ответом был по-детски невинный взгляд трех пар глаз. Эдик задумчиво посмотрел на костяшки пальцев и хмыкнул.
— Соображаешь. Хотя говорок у тебя не питерский. Москвич, что ли?
— Оттедова, — кивнул Карташ.
Удивительно, но желудок, отчего-то наплевав на голод, даже простенький бутерброд отказывался принимать, еда сухим комом вставала поперек горла и проталкивать ее дальше приходилось с усилием. Есть хотелось, но не моглось. Нервы, бля...
— По зонам, значит, вертухаил, — вклинился Квадрат — еще малость набычившись, но, в общем-то, уже миролюбиво.
— Только в одной. В Сибири. А до того в КИНе[10] служил, проверял, как люди сидят...
— И как? — это уже Дюйм спросил.
— По-разному, — опять пожал плечами Карташ.
Он глянул на полочку для шлёмок, кружек и прочих нехитрых кухонных принадлежностей, под которой притулился небольшой, в половину человеческого роста портативный холодильничек «Сименс» и бросил пробный камень:
— Но такие вот дары прогресса обычно наблюдаются только у сидельцев уважаемых и заслуженных — авторитетных, один словом...
— Да? — удивленно протянул Дюйм, однако на намек не обиделся. — Ну, не знаю. У меня, видишь ли, застарелая болезнь желудка, почти смертельная, необходимо каждодневное сбалансированное диетическое питание, не то могу и концы отдать. Так что я накатал заяву лепилам, вот они мне холодильник и подогнали: на хрена им потом разбирательство, от чего да почему я коней двинул во вверенном им заведении...
Он маханул еще водочки и зажевал кусочком твердокопченой колбаски. «Издевается», — понял Карташ.
— Люди, — сказал он напрямик, — я хоть и знаю, как живут у хозяина, но ходка эта у меня первая. И, признаться, я ничего не понимаю. Тут в «Крестах» все так шикуют, или только «бэсники»?
— А друзья-приятели-родственники у тебя в Питере есть? — поинтересовался Квадрат.
— Ни души, — кратко ответил Алексей, помрачнев. После инцидента в «Арарате» это стало чистой правдой.
Эх, Машка, Машка...
Сокамерники переглянулись мельком, и что-то в их взгляде Карташу не понравилось.
— Сиротинушка, значит, — констатировал Квадрат.
— Да ладно, — сказал Карташ, отгоняя воспоминания. — В Москве папашка, вроде, жив. Только мы с ним не очень-то в контакте...
Про звание папашки он решил пока не распространяться: неизвестно, хорошо это для него или плохо, что он сын генерала.
— Фигня, — уверенно заявил Эдик. — Какой-никакой, а он тебе все ж таки отец... Ты вот что, ты ему весточку зашли, что, значит, в передрягу такую попал. Не то тяжко тебе придется, брат, без подкорма-то...
— А как москвич в передрягу здесь попал, не хочешь рассказать? — аккуратно так спросил Дюйм и самолично набулькал Карташу. Что, опять же, было странно: старший — а за столом прислуживает...
Алексей вспомнил «адидаса» и посмотрел Дюйму в глаза:
— Тебе правду или версию следователя?
— А это уж тебе решать, — быстро сказал Дюйм. — Можешь вообще ничего не говорить. Никто не заставляет, твои дела — это твои дела.
Карташ поразмыслил немного, крутя водку в кружке, потом резко поставил выпивку на стол. А, черт, почему бы и нет?
И рассказал все, как было на самом деле — начиная с их приезда в Питер. Что, признаться, мало чем отличалось от уже известного следствию.
Глава 6
Последнее танго в Питере
Приглашения на презентацию доставили в «Арарат» почтой. Конверт им вручил портье, когда Алексей и Маша спустились вниз на завтрак. «Ну прям не жисть, а натуральный блокбастер про ихние нравы, — подумал Карташ, вертя в пальцах длинный конверт без обратного адреса и с портретом Ломоносова в углу. — Портье, отель-бои, „для вас письмо, мистер“, чаевые»...
Между прочим, давать на чай естественно и небрежно тоже нужно уметь. А для этого трэба иметь соответствующий навык. Но Карташ не переживал, что чаевые он вручает не слишком изысканным манером. В конце концов, он себя и не выдает за потомственного аристократа.
Приглашения в конвертах не стали для Карташа сюрпризом. «Получите билеты на одно мероприятие, каковое и посетите в указанный день со всем прилежанием, — так напутствовал Кацуба. — Что за мероприятие — не приставай с вопросами, старлей, сам пока не знаю. Ну, на дурное дело не пошлют».
На дурное действительно не послали.
— Ух ты! — даже не смогла сдержать восхищенного возгласа Маша, когда Алексей передал ей два картонных прямоугольника, украшенных золотым тиснением и завитушными надписями. — А к губернаторше нас не позовут?
— А почему бы там, — Карташ постучал пальцем по приглашениям, — не быть и губернаторше...
Вечером этого же дня господин Карташ Алексей Аркадьевич, шантарский коммерсант и журналист (так было написано в приглашении на презентацию), сидел на заднем сиденье вызванного к гостинице такси марки «мерседес». На вызове «VIP-такси» настояла Маша — дескать, раз уж назвали нас коммерсантами, тогда полезем в подобающий кузов. Карташ не стал спорить. Все равно бабло чужое...